— Для дрюскелей разводят особенную породу жеребцов.

— Правда?

Ему нужно было быть осторожным, рассказывая о том, где он побывал и что узнал, но эта информация казалась достаточно безобидной.

— Их выводят из-за их размера и поведения. Они не бояться огня или бурь. И идеально подходят для сражений с гришами.

— Это не было сражением. Даже боем трудно назвать. Отец не мог нас защитить.

— Он спас вас с Сильви.

— Наверное, — она поплыла к берегу. — Я собираюсь прыгнуть с разбега!

— Уверена, что тут достаточно глубоко?

— Я постоянно это делаю.

Анника вылезла из пруда, выжала воду из сорочки и забралась на валун на краю берега.

— Осторожно! — крикнул Эрик, сам не зная зачем. Может, чрезмерная защита его матери была заразна.

Девочка подняла руки, готовясь нырнуть, но вдруг замерла.

Эрик вздрогнул; похоже, вода была не такой уж теплой, как он думал.

— Чего ты ждешь?

— Ничего, — ответила она, по-прежнему держа руки вытянутыми.

По нему пробежал холодок. Тут он понял, что едва может пошевелить руками. Эрик попытался поднять их, но было слишком поздно. Вода будто сгустилась вокруг него и начала затвердевать в лед.

— Что ты делаешь? — спросил он, надеясь, что это какая-то игра, шутка.

Мальчика начала сотрясать дрожь, сердце заколотилось от страха, температура тела понизилась. Он все еще мог лихорадочно шевелить ногами, едва задевая илистое дно пруда кончиками пальцев, но его грудь и руки были обездвижены, лед сдавливал со всех сторон.

— Анника?

Она слезла с валуна и осторожно пошла по замерзшему пруду. Девочку всю трясло, ее ноги по-прежнему были босыми, мокрая сорочка липла к коже. В ее руке был зажат камень.

— Мне жаль, — сказала она. Ее зубы стучали, но на лице читалась решимость. — Мне нужен усилитель.

— Анника…

— Старейшины ни за что не позволят мне охотиться на него. Скорее, отдадут какому-то могущественному гришу, как Лев или его отец.

— Анника, послушай меня…

— Папа не может нас защитить.

— Я могу! Мы же друзья.

Она покачала головой.

— Повезло, что они вообще позволили нам остаться.

— Что ты делаешь, Анника? — спросил Эрик с мольбой в голосе, хоть и так прекрасно знал.

— Да, что ты делаешь, Анника?

Эрик повернул голову, насколько мог. На дальнем берегу стоял Лев.

— Уйди прочь! — крикнула она.

— У нас с этим мелким чудиком незаконченное дело. Как и у нас с тобой, раз уж на то пошло.

— Возвращайся в лагерь, Лев.

— Ты мне приказываешь?

Анника проигнорировала его и продолжила идти по хрустящему льду. Она действительно была слабой: ей не удалось полностью заморозить пруд.

— Давай же, Анника, — громко сказал Эрик. — Если я умру, то не хочу, чтобы Льву достались мои силы.

— О чем ты говоришь? — спросил Лев, осторожно ступив ногой на ледяную поверхность.

— Тихо! — яростно прошептала Анника.

— Я усилитель. И когда Анника наденет мои кости, ты больше не сможешь издеваться над ней или ее сестрой.

— Заткнись! — закричала она.

Лицо Льва прояснилось от понимания, и уже в следующую секунду он побежал по льду, который затрещал под его тяжестью. «Быстрее», — мысленно поторапливал его Эрик, но Анника уже его настигла.