— Остерегайся оглохнуть, брат Пракордиан. Здесь было больше битв, чем может похвастаться весь остальной Мальстрим, вместе взятый. Ты впервые смотришь на врага, брат, и это — воистину враг. Карнулон будет использовать сам мир в качестве союзника. Он повернет его силу против нас. Знай своего врага, не позволяй его красоте отвлечь тебя. Если ты сможешь выполнить здесь свой священный долг, то голоса мертвых, возможно, станут чуть-чуть громче, прежде чем мы улетим.

Их долг был действительно священен. Карнулон был одним из них, Несущим Слово, он изрядно прославился своей безжалостностью пред ликом войны, и Амакир видел, что может случиться, когда один из их числа утрачивает дисциплину. Хотя легион зачастую был разрознен и сражался на паре десятков миров одновременно, следуя планам своих военачальников или самого примарха Лоргара, он по-прежнему сохранял целостность. Они все еще обладали дисциплиной. Они все еще сохраняли вертикаль командования. Столь многие утратили это в годы после Ереси — некоторые легионы стали просто бродячими бандами мясников, другие — безумными хищниками, которые наносили случайные удары из варпа. Несущие Слово были единой боевой силой, и просветленный Лоргар мог использовать их как точное и сокрушительное оружие. Таких, как Карнулон, необходимо было уничтожать, чтобы защитить легион. Если предоставить отступников самим себе, то легион в конце концов станет ничем не лучше, чем пиратствующие Астральные Когти или сумасшедшие Громовые Бароны.

Амакир знал Карнулона. Карнулон сражался во времена Ереси и пережил десять тысяч лет войны во имя Хаоса. Амакир помнил его двойные молниевые когти, описывающие сияющие полумесяцы, дуги энергии, отлетающие от его темно-алого силового доспеха, суровый лик, который никогда не старел и покрывался морщинами не возраста, но опыта. Он помнил, как Карнулона отвели на суд самого Лоргара, где он, возможно, даже говорил с этим отшельником-великаном, еще до того, как распространились слухи о его познаниях в колдовстве и быстром овладении мастерством варпа.

Теперь Карнулон исчез и унес с собой слишком много секретов истинного лика Хаоса. Амакиру дали задание отыскать его, а также даровали право судить своего брата, десантника Хаоса, что позволяло Амакиру казнить Карнулона, как только он выяснит, почему отступник решил покинуть легион.

Амакир был капитаном в своем легионе. Сто Несущих Слово сражались и умирали по его слову, сто лучших воинов варпа. Его освободили от командования ротой, пока он не выполнит задание, найдет Карнулона и принесет те останки, которые сочтет нужным. Амакир знал, насколько он важен, ибо он был свидетелем тысяч сражений. Легион считал, что эта миссия столь же важна, и Амакир был полон решимости исполнить ее. И он исполнит приказ, ибо шести Несущих Слово, которые шли с ним, было достаточно, чтобы свершить что угодно.

— А мы уверены, что он здесь? — спросил Пракордиан.

— Нет, не уверены, — твердо возразил Амакир. — Мы знаем, что его корабль летел в этом направлении. Мы знаем, что это единственное убежище на много световых лет вокруг. Но мы не будем считать, что нашли его, пока он не предстанет перед нами.

— Но если мы отыскали его, почему он вообще прибыл сюда? Столько глаз наблюдает за этим миром, что это не место для беглеца.

— Это мы узнаем, когда найдем его, — Амакир нетерпеливо взмахнул рукой, подавая знак оборванным, покрытым шрамами лакеям, которые жались по краям амфитеатра. — Начать навигацию! — прокричал он, и горстка слуг помчалась к древним консолям из черного железа, где мерцали мониторы в оправах в виде пастей демонов, а в сигнальных огнях читались темные раздумья «Мультус Сангвис». Тонкие пальцы с грязными ногтями защелкали по клавишам, сложная сеть светящихся линий рассекла образ Торвендиса. Там и сям замелькали призрачные уравнения и оккультные диаграммы, говоря о растущей непредсказуемости корабля — «Мультус» был стар, и непрошеные мысли посещали его машинный дух.