Ким тоже попыталась, но ни одна кость не выступала из стены настолько, чтобы за нее можно было ухватиться. Девушка поняла, что даже если и вскарабкается чуток повыше, то ослабнет и упадет гораздо раньше, чем доберется до бойницы. Не говоря уж о том, что ей никак не перетащить собаку.

– Идем внутрь! – решила она, обдумав создавшееся положение. – Ни одна ловушка не срабатывает мгновенно. Мы должны проскочить одновременно, плечом к плечу, чтобы клыки сомкнулись позади и нас не прихлопнули. Ну а что делать дальше, сообразим потом, оказавшись внутри.

– Пожалуй, это единственная возможность, – согласилась Нада.

Вся троица выстроилась в линию, сорвалась по команде Ким с места и проскочила в ворота за долю мгновения до того, как жуткая пасть с грохотом захлопнулась. Острые клыки вонзились в землю за самыми их пятками. Путь к отступлению был отрезан, но внутрь все прорвались целыми и невредимыми.

Правда, теперь, когда все закончилось благополучно, Ким оценила степень риска, и ей стало не по себе. Это просто чудо, что собака не отстала и не вырвалась вперед: и в том, и другом случае бросок мог бы закончиться плачевно.

Пообещав себе быть впредь осторожнее, девушка посмотрела вперед и увидела ведущий в глубь замка темный коридор со стенами, сложенными из полированных переплетенных костей. Она не представляла себе, кто и каким способом может переплетать кости, но эти определенно были переплетены.

Скудного света едва хватало, чтобы видеть, но коридор должен был куда‑то вести. Ким шагнула вперед, однако Греза тут же заскулила.

Девушка замерла и огляделась. В это время со стены со стуком отвалился фрагмент костяной кладки, и собака подбежала, чтобы обнюхать упавшие кости. В этом не было ничего необычного: собаки всегда обнюхивают незнакомые предметы, а кости, как известно, относятся к тем предметам, которые привлекают их особое внимание. Однако поведение Грезы напомнило Ким о том, что из любого сложившегося в игре положения непременно должен быть выход и что сама игра (разумеется, в форме намека) этот выход подсказывает. Следовало ли понимать выпадение фрагмента стены как такого рода намек?

Подойдя к собаке, Ким подняла упавший кусок и, не углядев в нем ничего особенного, попыталась приладить его обратно к стене. Однако кости не держались, а костного клея или костной муки у нее не было. И вообще странно, что от такой гладкой и прочной с виду стенки отваливаются целые куски.

Последняя мысль заставила ее вспомнить, о распространенности в Ксанфе такого вида магии как иллюзия. Многое кажется не тем, чем является, или является не тем, чем кажется. Скажем, этот коридор кажется длинным, прямым и гладким…

Схватив кость, Ким толкнула ее вперед, заставив скользить по гладкому полу коридора как шайбу по льду хоккейной площадки. На некотором расстоянии впереди кость исчезла.

Усмехнувшись, девушка снова опустилась на четвереньки и осторожно поползла вперед. Греза ползла рядом. Оказавшись у места исчезновения кости, Ким прощупала пол рукой – и ее рука ничего не ощутила. Гладкая поверхность представляла собой иллюзию: проход перегораживал ров. Ким опустила руку и попыталась определить его глубину, но это, разумеется, ни к чему не привело. Ров был достаточно глубок, чтобы падение в него означало вылет из игры.

Чтобы определить, можно ли преодолеть преграду, девушка достала из рюкзака запасные носки, скатала их и бросила один вперед на расстояние примерно в четыре фута. Упав, носок прокатился в глубь коридора и остановился перед входом в следующую залу. Стало быть, дальше коридор не был прерван никаким рвом и шел ровно. Второй носок полетел на три фута и тоже никуда не провалился, а вот дотянуться до другого края преграды рукой Ким не удалось. Таким образом, ширина провала составляла больше длины руки, но меньше трех футов. Конечно, прыгать через невидимую пропасть страшно, но прыжок длиной в три фута вполне возможен.