– Вот этот список! – говорил он, водя пальцем по странице. – Тысяча девятьсот двадцать восьмой год – Фомин… Ты записывай, записывай, я же тебе диктую!

– Где записывать, Влад?! – едва не плача, выкрикнула Мари.

– Да хоть на обоях!.. Дальше. Двадцать девятый год – Готье. Еще раз двадцать девятый – Скржинская. Тридцатый год – Протасов. Тридцать первый – Веймарн…

– Не так быстро, Влад!

– А теперь… – Влад откинул журнал в сторону и стал вытаскивать из завалов толстые книги в самодельном ледериновом переплете, – мы будем читать отчеты по каждой из этих пяти экспедиций и искать упоминание о мраморных камнях, по виду напоминающих куриные яйца. Потом мы выясним, в какой музей, институт, хранилище или какому частному коллекционеру эти находки были переданы.

– Это безумие, Влад, – захныкала Мари. – Так мы будем искать их целый год!

– Размечталась! Нам дан всего час. Полтора от силы…

– Здесь нет даже фотографий!

Влад схватил Мари за плечи, с перекошенным лицом заглянул в ее глаза.

– Да, вот такое трудное время было у молодой советской республики, что в археологических экспедициях не было даже фотоаппаратов! А что, у тебя есть какой-то выбор?

Он снова схватился за пухлый том отчетов, раскрыл оглавление.

– Начнем с Протасова… – Он бегло просматривал страницы и перелистывал их так, что они чудом не рвались. – Так, раскопки в районе «храма на консолях»… Портовая башня… Исследование западной части портового квартала крепости… Ах, зараза!

– Что? – воскликнула Мари. Каждый подобный возглас Влада невольно заставлял ее вскрикивать.

– Все находки, обнаруженные экспедицией Протасова, были переданы на хранение в Государственный исторический музей. Собирайся, летим в Москву!

– Ты издеваешься? – спросила Мари, не понимая, шутит Влад или говорит правду.

– Издеваюсь, – горько усмехнулся Влад. – Ладно, оставим Протасова на крайний случай, если ничего не найдем у других. Следующая – Скржинская. Она руководила раскопками Полукруглой башни. Отпадает! Эта башня была достроена уже после гибели Христофоро ди Негро. Вряд ли консул додумался бы хранить магические печати в недостроенном сооружении…

Они оба вздрогнули от пронзительного телефонного звонка. Мари первой подскочила к аппарату.

– Не трогай трубку! – крикнул Влад. Он подошел к девушке, посмотрел на дисплей, где высветился неизвестный ему номер. – Я не знаю, кто это звонит. Может быть, милиция… Если вдруг позвонят в дверь, не вскакивай как ошпаренная. Мы выберемся через балкон на пожарную лестницу, а по ней – на крышу.

– Мне страшно, – тихонько заскулила Мари.

– Нет времени бояться, милая, нет времени! Самое страшное случится, если мы опоздаем! Кто у нас следующий?

– Фомин, – со слезами в голосе произнесла Мари.

Влад пролистал страницы отчета Фомина и рывком вырвал их из подшивки. Разделил пополам.

– Ищи в тексте слова: «овальные камни», «яйцо», печать». По-русски они пишутся вот так… – Влад написал слова на полях печатными буквами.

– Я же не компьютер! – взмолилась Мари, но покорно принялась просматривать текст отчета. Ее палец, бегущий по строчкам, дрожал. Она всхлипывала. Стиснув в своей душе мучительное чувство жалости к девушке, Влад тоже принялся за работу. Несколько минут они не проронили ни слова.

– Есть! – вдруг радостно вскрикнула Мари, крепко вдавливая палец в строчку текста.