Мари сняла с головы полотенце, кое-как расправила влажные волосы.

– Влад, но «наследницу Христа» видели в Судаке.

– Меня не интересует, что она там делала. Я твердо знаю, что камень с Символом Власти находится в Феодосийском краеведческом музее! Поторопимся, Мари! Уже без пяти десять! До затмения чуть больше двух часов!

Влад решительно направился в прихожую. Мари, глядя на него, вдруг вскрикнула:

– Подожди… Что с тобой? У тебя вся спина в крови!

ГЛАВА 67

Продавец выставил паяльную лампу на прилавок и кое-как вытер тряпкой густо смазанный солидолом бачок.

– Нет, – призналась мать Анисья.

– Что ж вы, гражданочка, покупаете такую опасную вещь, а пользоваться не умеете? – покачал головой продавец и оперся о прилавок локтями. – Видели пожарные машины? Неужели? Весь поселок побежал смотреть, как в Уютном квартиру тушат. Тоже ведь по неосторожности. Заживо сгорела пожилая женщина, директор выставочного зала. А все почему? Потому что плохо обращалась с вентилем газового крана и курила в квартире.

– Какая жалость, – произнесла мать Анисья.

– Ну, раз вам жалко, то слушайте. Наливаете сюда неэтилированного бензина, только не до конца, а чуть больше половины, затем закачиваете воздух, поджигаете фитиль и разогреваете горелку. Минуты три будет достаточно. Затем аккуратно вращаете вентиль против часовой стрелки и регулируете силу пламени. Смотрите не перекачайте воздуха, иначе разорвет ее к едрене фене!

– Я постараюсь.

– В таком случае шестьдесят гриваков в кассу! И бувайте здоровы!

Не меняя позы, наваливаясь всем своим весом на витринное стекло, он смотрел, как женщина рассчитывается с кассиршей. «Монашка, что ли?» – подумал он и зевнул. За последнюю неделю она была единственной, кто купил в его магазине паяльную лампу. Народ в основном разбирал запасные светофильтры для маски сварщика, чтобы любоваться затмением солнца. Продавец зевнул еще раз, снял с прилавка темное прямоугольное стеклышко, вышел на улицу и, поднеся стеклышко к глазам, посмотрел на солнце. Один край ярила уже слегка подточила черная дуга.

ГЛАВА 68

– Это кровь Адриано, – сказал Влад.

– Нет, Влад, нет! Это свежая кровь! Снимай рубашку!

– У нас нет времени, Мари!

– Тебе больно?

– Нет, нет, нет! Прошу тебя, идем скорее!

Влад накинул куртку и в последний момент вспомнил, что Мари, как и он, так и не перекусила и девушка просто умрет с голода, если по дороге в Феодосию не съест хотя бы пару ломтиков ветчины. Он забежал на кухню, раскрыл холодильник и сгреб в пакет ветчину, засохший кусочек сыра и банку шпротов. Взгляд его ненароком упал на подоконник, покрытый коричневой паутиной каракулей. Вот телефон отдела, в котором работал Балашов, председатель инвентаризационной комиссии. Человека уже нет, а его слабая, едва различимая тень еще лежала на подоконнике, пока еще щедро залитом солнечным светом. Позвонить и попытаться выйти на сотрудника, который проверял экспонаты в Феодосийском краеведческом музее?

Влад застыл посреди кухни, с болезненным опасением глядя на корявые цифры. Почему он не хочет звонить? Чего боится? Того, что вдруг выяснится, что никаких «апостольских кеглей» в музее нет и никогда не было? Что семь отшлифованных мраморных «яиц» еще до войны были проданы куда-то на Запад, какому-то частному коллекционеру за валюту, которой так не хватало стране для укрепления обороноспособности и идейной закалки Красной армии? Уж лучше закрыть глаза и мчаться в Феодосию, и оставшиеся два часа жить надеждой… «Влад, но «наследницу Христа» видели в Судаке…»

Что, вот так взять и собственными руками убить последнюю надежду?

– Ты там не уснул? – донесся голос Мари из прихожей.