|
Этих полок было две, противоположную занимал титан с грудями-стратостатами. У второго клона было лицо Аси, ближний же, бормочущий непонятные слова, являл собой Ника. Шунды теперь не верил в реальность того, что видел, им целиком завладела мысль, что окружающее — игра, синтетический электронный мир, созданный на движке, прописанном ИскИнами, и на самом деле его тело, как и старика с колесничим, лежит где-то на узких койках в темной комнате, в черепах их пробиты отверстия, из которых торчат провода...
— Че дальше? — спросил Магадан. Раппопорт растерянно забормотал. Действие стикерса почти закончилось и старика вновь трясло. — Это не ро-о... роботы. К-как управлять ими? Я не знаю. Они остановились на краю колодца, уходящего в глухую мглу, посреди которой мерцал тусклый красно-белый кружок. Туловище клона возвышалось над ними: пухлая грудь с коричневыми пятнами расплывшихся сосков, безвольно висящие руки, подбородок в складках обвисшей кожи, нос с двумя пещерами ноздрей. — Сделай что-нибудь, — произнес Одома пустым голосом. — Н-не знаю... — протянул Раппопорт. — Я не... Магадан взял его за шиворот и тряханул так, что зубы старика клацнули. — Давай, думай! — Ка-а... как — думай? О чем? Это не роботы, я не м-могу ими управлять! Колесничий покосился на Шунды, с вялым видом разглядывавшего великана, подкатил к краю и выкрикнул: — Эй! Эха не было — звук камнем упал вниз и пропал. Но зато откликнулся титан — качнул головой и забормотал, шевеля коричневыми губами: «джашш, дрогра, каршанг, вабладр...». На другой стороне колодца Ася Одома стояла неподвижно. Магадан оглянулся на разрезанное кольцами рвов пространство, посмотрел вверх, перевел взгляд на модуль... Клон поднял руку и положил ее на край колодца. — Чего это он? — опасливо спросил колесничий, отъезжая от ладони размером с легковой токамобиль. Раппопорт молчал, разглядывая шершавую кожу в мелких оспинах, оттопыренный большой палец — если бы старик обнял его у основания, то не смог бы сцепить руки. — Мо-о... может, он так реагирует на в-всех, кто по-о... подходит к колодцу. А может, им управляют... — Кто? — ИскИны. — Они хотят, чтобы мы спустились? Старик пожал плечами. — Хо-о... хотят, не хотят... Они позволяют нам про-о... пройти, вот и все. — Командир... — начал колесничий, поворачиваясь к Одоме, и увидел, как тот шагает на ладонь. — Погоди! Ты уверен... — Давай, залазь, — сказал Шунды. Вздохнув, Магадан подтолкнул старика, перекатился с твердой поверхности на прогибающуюся мягкую плоть и потянул за собой модуль. Как только все трое оказались на ладони, клон отвел руку от склона и начал медленно наклоняться, опуская запястье вдоль ровной отвесной стены. Края колодца унеслись ввысь. Шедшее из рвов тепло сменилось холодом, смрадный воздух очистился. Вид огромного брата, на ладони которого он стоял, погрузил Шунды в омут апатичного ужаса. Мерцающий кружок приблизился и обратился ледяным озером; только сейчас стало видно, что на другой стороне падает несколько узких потоков раствора, похожих на красные шнурки, свисающие вдоль стены. С каждым метром все, что находилось выше, давило на плечи сильнее и сильнее, гнет тысяч тонн материи ощущался почти физически. Тыльная сторона ладони, качнувшись, прижалась ко льду, образованному замороженным раствором, и мороз окутал ступивших на него. Тускло-красная толща, казалось, длится вниз бесконечно. Шунды разглядел вмерзшие в лед фигуры, бесчисленные нагие тела, висящие на разной глубине, как куски мяса в замороженном кровяном холодце. |
