|
К свиньям, попирающим копытами своими наше достоинство, и наш разум, заваливающим навозом своим ту грань, что отделяет человека от животного. Мне нужно было переломать ему кости, разбить коленом то, что он считал своим мужским сокровищем. Но в этот момент я был не просто самим собой. Я был кабальеро, я защищал честь дамы, и не мог опуститься до такого. Мой удар – он был своего рода пощечиной, вполне крепкой. Потому что Леха полетел через всю гостиную, приземлился на стеклянный круглый стол, и рухнул вместе с ним на пол, расколотив его на тысячу осколков. И в тот же момент я был сбит с ног. Я совсем забыл про другого двуногого, про Вову. Он бросился на меня, как борец сумо, всей своей полутарацентнеровой тушей. Я упал навзничь, треснулся бедной своей спиной о твердые плиты пола. И полтораста килограммов вонючего, свинячьего мяса и сала шлепнулись на меня сверху, выбив дыхание. Он возился на мне, пытаясь добраться до моего горла. Хотел задушить меня, гаденыш. И я никак не мог скинуть его – слишком уж он был тяжелым. Я пытался выпростать руки свои из-под этой туши, а он не давал мне сделать это. Он сжимал мои руки коленями, он потихоньку полз вперед и скоро уже сидел на моей груди. Наверное, он когда-то занимался борьбой. А почему бы и нет? Не всегда же он был таким жирным? Многие быки начинают свой путь с занятий спортом. И в тот момент, когда он добрался-таки пальцами до моей глотки, я вытащил одну руку из-под него – правую. Этого было достаточно. Его передние конечности упирались в мою шею. Он пыхтел, стараясь отжать мой подбородок от груди. Я вынес свою свободную руку вперед, и ударил локтем по его рукам. Есть такой прием. Я долго разучивал его, когда был в армии, а теперь впервые применил на практике. Это хороший прием, потому что основан на законах физики. Руки его согнулись от моего удара, и он полетел лицом прямо на меня. Я нагнул голову вперед и нос его встретился с моим лбом – с размаху. Кто не знает – могу проинформировать: лоб по твердости значительно превосходит нос. Так что я не пострадал. Чего нельзя сказать о Вове. Если б нос его был подлиннее, он выскочил бы с другой стороны его дубовой головы. А так он просто вдавился с хрустом. Вова хлюпнул кровью, глаза его закатились и он начал медленно сползать с меня. Я помог ему, поддал коленом, и он грузно шлепнулся на пол. Не знаю – был ли он в сознании? Какая, в конце концов, разница? Есть такая категория людей, которая проводит всю жизнь, не приходя в сознание – он был как раз из таких. Лежал себе тихо, дышал громко ртом, и ладно. А я поднялся. Поднялся с большим трудом, потому что после этого падения я уже не ощущал легкости в теле, и нога у меня плохо двигалась. А на шее, наверное, были кровавые царапины от вовиных грязных ногтей. Словом, я получил сегодня свое сполна. И справедливо полагал, что с меня хватит. – Привет, – хрипло сказал я. – Я же предупреждал тебя, глупая ты девчонка, что эти двое иностранцев – bandidos и bastardos. – Извини. – Она прятала взгляд. Наверное, неудобно ей было, что она оказалось такой глупой. А может быть, стеснялась оттого, что сидела передо мной, раздвинув ноги, в таком несколько экзотическом костюме, и не могла пошевелиться. – Ты что собираешься делать? Может быть, это… Ты хочешь меня? Прямо сейчас? – Ты еще глупее, чем я думал, – пробормотал я и зашарил взглядом по комнате, пытаясь найти что-нибудь острое, чтобы перерезать веревки. |
