|
Окружной прокурор смотрит тебе в рот, не делает ничего без твоего совета. Все тобой восхищаются, все тебя уважают. - Она добавила шепотом: - А кое-кто любит тебя до безумия. - Ты мне очень нужна! - Он прижал ее к себе. - Научись себя прощать. Ведь я же простила себя за годы, прожитые с Пинки Дювалем. Он стал целовать ее, постепенно поцелуи делались все более страстными. - Давай займемся любовью, - внезапно прошептала она. Он смущенно оглянулся через плечо на пирс, где по-прежнему сидели рыболовы. - Как, прямо сейчас? - А что такого? Он взял ее за руку и повел по пыльным комнатам. В самой дальней из них нашлась узкая койка. Когда-то на ней лежала раненая Реми. Как давно это было! Сначала все было как обычно: он целовал ее, гладил, ласкал, но затем дело приняло неожиданный оборот: Реми внезапно взяла инициативу на себя и сделала нечто такое, чего раньше никогда себе не позволяла. Поначалу Берк смутился, пытался протестовать, но ощущения были такими сильными, что он уже не мог говорить и только постанывал, вцепившись пальцами в ее волосы. Ее голова ритмично двигалась, а он все повторял ее имя. Потом она села на него верхом и стремительно задвигалась в самозабвенном ритме. Кончили они вместе. Потом они долго лежали рядом, ленивые и размягченные. - Ты подслушивал, да? - тихо спросила Реми. - Что? - рассеянно спросил он, не поняв. - Ты подслушивал, когда я была с Пинки. Он встрепенулся, залился краской. - Вообще-то да. Я поставил "жучок" в вашей спальне. - Зачем? - Ну, я надеялся, что Дюваль проболтается о своих секретах. Хотя вру... На самом деле я просто был без ума от тебя. Меня трясло от одной мысли, что ты можешь заниматься с ним любовью... - Берк передернулся от отвращения. - Я себя ненавижу. Просто маньяк какой-то. - Никакой ты не маньяк. Она обняла его, и они замолчали. Но Берк все не находил себе покоя. В конце концов он спросил, как она догадалась. Реми приподнялась, посмотрела на него сверху вниз. - Ты никогда не просил, чтобы я делала тебе вот это. Я не понимала, в чем дело. А потом догадалась. Ты знал, что Пинки заставлял меня этим заниматься, и ты боялся, что вызовешь у меня отвращение. - Она снисходительно улыбнулась. - Заруби себе на носу: чем бы мы с тобой ни занимались, это никоим образом не напоминает мне о Пинки. Тут нет ничего общего. Все, что я делаю с тобой, я делаю впервые. Я чувствую себя счастливой и чистой. Твоя любовь приносит мне радость. Это же совсем другое дело! Он прижал ее ладонь к своим губам. Хотел сказать ей, что безумно ее любит, но голос снова отказал ему, уже во второй раз за день. |
