– Не такая уж большая беда: десять минут в вашем обществе – после десяти дней в одиночке, – рявкнул Айвар.

– Я сожалею о вашем аресте, Наследник. Надеюсь, ваше заключение было все же достаточно комфортабельным. Мы просто должны были изолировать вас на какое‑то время. Вы, несомненно, понимаете необходимость расследования того, насколько правдиво все рассказанное вами. Но мы также должны были принять меры к обеспечению вашей безопасности – после того как вы окажетесь на свободе. На все это потребовалось время. Без помощи профессора Тэйн времени понадобилось бы еще больше.

– Безопасности? – Айвар перевел вопросительный взгляд с Десаи на Татьяну.

Она погладила Злопастного Брандашмыга, как будто искала у него поддержки.

– Да, – произнесла она еле слышно.

– Террористы из самозваных освободителей, – сказал Десаи более небрежно, чем это соответствовало его истинному отношению. – Они убили нескольких энейцев, поддерживавших правительство. Ваш переход на нашу сторону, раскрытие вами заговора, который мог привести к отколу сектора альфы Креста от Империи, – вами, олицетворением их надежд, – мог бы толкнуть их на новое убийство.

Айвар несколько минут молчал. Звон курантов затих. Наследник не отпустил руки Тани, но пожатие его утратило силу. Наконец он спросил ее:

– И что же ты предприняла?

Девушка сильнее сжала его руку:

– Я их уговорила. Я никогда не называла имен… Впрочем, комиссар Десаи и его сотрудники меня о них и не спрашивали. Так или иначе, я поговорила с предводителями, и… Будет объявлена всеобщая амнистия.

– За действия, совершенные в прошлом, – напомнил имперский наместник. – Мы не можем допустить продолжения в том же роде. Я надеюсь, что вы поможете нам в этом. – Десаи помолчал. – Чтобы Эней когда‑нибудь снова узнал закон, спокойствие, восстановление утраченного, вы, Наследник, должны возглавить совместные действия.

– Вы говорите так из‑за того, чем я теперь стал, или из‑за того, чем был? – резко спросил Айвар.

Десаи кивнул:

– Из‑за того и другого. Если вы начнете говорить о примирении, к вам прислушаются больше, чем к кому бы то ни было. Особенно после того, как все случившееся с вами станет известно – или, по крайней мере, станет известна та часть, которую уместно сделать достоянием гласности.

– Но почему не все целиком?

– Флотская контрразведка, вероятно, пожелает сохранить некоторые детали в секрете, чтобы противник не был уверен в том, что нам известно, а что – нет. И кроме того, некоторые… м‑м… высокопоставленные чиновники не так уж обрадуются, если все узнают, как их надули и водили за нос, пока едва не стало поздно принимать ответные меры.

– В том числе вы?

Десаи улыбнулся:

– Между нами говоря, я имел в виду губернатора Муратори. Я не настолько важная шишка, чтобы мои ошибки, став известными, произвели сенсацию. К тому же правительство на Ллинатавре в благодарность за раскрытие мерсейского заговора даст мне, скорее всего, возможность действовать по своему усмотрению. И я намерен проводить политику постоянных консультаций с представителями всех общественных групп на Энее и постепенной передачи им управленческих функций.

– Гм‑м… Включая орканцев?

– Да. Главнокомандующий Иаков был потрясен, когда узнал правду, хотя он человек жесткий и не был эмоционально связан с поддельными откровениями Каруита. Он болеет за благополучие своего народа.