|
Молодой человек снова натянул туфлю, осторожно всунул руку в разбитую витрину и принялся шарить там, пока не нашел пару апельсинов. Один он дал женщине, другой протянул девочке. Затем он опять пошарил, нашел апельсин для себя и принялся его чистить. Женщина стояла в нерешительности. - Но... - начала она. - В чем дело? - спросил он. - Вы не любите апельсины? - Это же неправильно, - сказала она. - Нам не следовало брать их. Не так надо было. - А как? - спросил он. - Как вы собираетесь добывать еду? - Я думаю... Ну, я не знаю, - призналась она неохотно. - Очень хорошо. Вот вам и ответ. Ешьте, а потом мы пойдем и поищем чего-нибудь более сытного. Она все держала плод в руке, склонив голову, как бы глядя на него. - Все равно это неправильно, - снова сказала она, но теперь в голосе ее было меньше уверенности. Потом она опустил ребенка на тротуар и принялась чистить апельсин... Пиккадилли-Сиркус был самым многолюдным местом, какое мне пришлось до сих пор видеть. После пустынных улиц мне показалось, будто он заполнен толпой, хотя там было, наверно, всего не более сотни человек. Большей частью они были в нелепых, самых неподходящих одеждах и беспокойно бродили по кругу, словно еще не совсем пришли в себя. Изредка какое-нибудь столкновение вызывало взрыв ругани и бессильной ярости; слушать это было жутко, потому что эти взрывы порождаются страхом и детской раздражительностью. Но вообще, за единственным исключением, разговоров и шума было немного, словно слепота заперла людей в самих себя. Разговаривал и шумел только высокий и тощий пожилой человек с копной жестких седых волос, обосновавшийся на одном из "островков безопасности" на проезжей части. Он вдохновенно разглагольствовал о раскаянии, о гневе грядущем, о неприятностях, которые ожидают грешников. Никто не обращал на него внимания: для большинства день гнева уже наступил. Затем вдалеке послышались звуки, привлекавшие всеобщее внимание - хор голосов, который становился все громче: Когда подохну я, Меня не хороните. Возьмите мое тело И в спирте утопите. Унылый и нестройный, он гудел в пустынных улицах, отдаваясь гнетущим эхом. Люди в Сиркусе поворачивали головы то вправо, то влево, пытаясь определить его направление. Пророк судного дня Бесплатный ознакомительный фрагмент закончился, если хотите читать дальше, купите полную версию
|
