– Какая-то важная особа. Богатые носилки, которые доставили восемь рабов.

    – Женщина? – ревниво вскочила Лейла.

    – Со мной говорила женщина, – подтвердил Ахилл.

    – Вот она, слава! – улыбнулся отец.

    – Да я ей!.. – Лейла схватила со стола кубок.

    – Успокойся, девочка! – Аким обнял сирийку и нежно чмокнул в губы. – Я только выпровожу эту старуху и вернусь.

    – Вдруг она не старуха… – обиженно протянула Лейла, но Аким уже шел к двери. Я не утерпел и побежал следом. Мой порыв заразил остальных – позади послышался шум отодвигаемых селл…

    В тот вечер я выпил много вина и был бесцеремонен. Отец, женщины и рабы остались на ступеньках, я же оказался в двух шагах от Акима. Зато они только видели, а я и слышал.

    Цветной полог носилок отдернулся и наружу вышел… Прокул! Левая рука его была в лубках и подвешена к шее на широком куске материи. В правой руке гладиатор держал тяжелый кожаный мешок. Наверное, Аким изумился не менее меня, потому что Прокул, глянув на него, усмехнулся.

    – Принес тебе деньги, которые обещал, – сказал он, вручая мешок Акиму. – Ровно тысяча денариев.

    – Мог передать с посыльным, – сказал Аким.

    – Мог, – согласился Прокул, – но я решил сам. Хотел поблагодарить тебя.

    – За что?

    – Когда стоял на коленях в амфитеатре, то решил: напишу проклятие на табличке и положу ее в гроб самого плохого человека, которого будут хоронить в ближайшие дни. Покойник доставит проклятие в Гадес – и тебе не жить. Но оружейник сказал мне, что ты отказался брать цеп с шипами, чтоб не убить меня. Благодарю.

    Аким молча кивнул.

    – Прорицательница в Кумах сказала мне, что я одержу тридцать девять побед на арене, а сороковой противник одолеет меня, – продолжил Прокул. – Тогда я был совсем молод и цифра "тридцать девять" казалась мне невероятной – я мечтал о десяти, максимум двадцати победах. Когда же до тридцати девяти осталось немного, я не захотел останавливаться. Мне нравилось побеждать, и я решил обмануть судьбу. Поэтому вызвал соперника в амфитеатре. Трудно было ожидать, что среди зрителей найдется равный мне по силе…

    – Вдруг не нашлось бы смелого?

    – Кто-нибудь да не утерпел! – ухмыльнулся Прокул. – Люди жадны до денег. Не откликнулись бы на тысячу, предложил две… Но боги покарали меня за дерзость…

    Аим промолчал.

    – Хочу спросить тебя… – нерешительно сказал Прокул после паузы. – Мой меч… Я видел, он летел тебе прямо в шею…

    – Подними камушек с дорожки!

    Прокул удивленно двинул бровями, но повиновался.

    – Теперь брось в меня! Ну же!

    Я стоял не за самой спиной Акима, а чуть в стороне, поэтому хорошо разглядел, что случилось потом. Брошенный Прокулом камешек словно наткнулся на невидимую преграду перед лицом Акима и бессильно упал на дорожку.

    – Я понял! – охрипшим голосом сказал Прокул, склоняясь. – Ты бог! Прости мне дерзость. Скажи свое имя, и я принесу тебе жертву! Самую богатую!

    – Достаточно, если поклянешься не убивать!

    – Никогда более! Я сам решил оставить ремесло гладиатора.