— И с этим льстивым заявлением мы оставим твою сестру отдохнуть. — Уэйн перевел взгляд с сияющего личика Авриль на Кэрри, которая снова было раскрыла рот, чтобы выразить протест, но потом передумала. — Вы не сможете сойти вниз к обеду, если не поспите, — предупредил он, осторожно высвобождая свою руку и направляясь к двери.

Несколько минут спустя Кэрри лежала в кровати, обессиленная, в страшном душевном смятении. Целая неделя здесь с Авриль… и Уэйном. Ей не стоило соглашаться. Что-то говорило ей о том, что впереди ее ждет катастрофа.

Глава 9

Пение птиц и экзотические ароматы, нежный, терпкий воздух, шум бриза в пальмах, вкус моря на губах, яростно пылающий закат… Сидя в одиночестве на частном пляже Уэйна — ее загорелая фигура так красиво выделялась на белом песке, — Кэрри была почти опьянена фантастической красотой кораллового острова. Солнце медленно клонилось к закату, но его лучи были все еще горячи; Кэрри, приподнявшись на локтях, посмотрела на небо и не сдержала восторженного вздоха. Прошло четыре дня с того вечера, когда она появилась в «Трейд Виндс». Последовавшая за этим болезнь оказалась поворотным событием, разрешившим все проблемы, которые накопились к этому времени между ней и Уэйном. Это были праздные, идиллические дни: они проводились в купании в теплом тропическом море, загорании в приятном одиночестве на частном пляже Уэйна, изысканных обедах и беззаботных разговорах с Авриль и ее дядей. Авриль отвезла сестру посмотреть свой собственный дом, особняк в стиле Регентства, очень похожий на дом Уэйна: он был такой же элегантный и просторный, окруженный такими же верандами, с рифлеными колоннами из мягкого коралла цвета охры. Сад был полон золотистых цветов, пансеттов и, разумеется, обильных зарослей бугенвиллеи и гибискуса. Манговые деревья и папайя чередовались е хлебными деревьями и пальмами, а за ними, насколько видел глаз, простирались сахарные плантации с маленькими фигурками рабочих, мелькавшими меж высокого тростника.

«Я так счастлива оттого, что рядом со своей сестрой», — постоянно твердила себе Кэрри. Но не было сомнений в том, что изменившееся отношение к ней Уэйна играло не последнюю роль во вновь приобретенном ею душевном покое. Всегда дружелюбный и обаятельный, он часто улыбался Кэрри, подшучивал над ней и, казалось, не в меньшей степени, чем она, стремился укрепить с ней самые дружеские отношения. Кэрри отвечала ему со всей горячностью. Сколько раз за эти дни ее сердце взволнованно билось! Хотя время от времени она опять тревожилась, на нее накатывала волна мрачных предчувствий, главным из которых было все же ощущение опасности, которое она испытала, когда ей пришлось согласиться остаться в «Трейд Виндс» на целую неделю.

Ровена ничего не упускала из виду, и по мере того, как дружелюбие Уэйна по отношению к Кэрри возрастало, росла и враждебность Розены. Как только они оказывались наедине, она тут же принимала высокомерный вид, который Кэрри не выносила, тем самым напоминая, что она девушка Уэйна и поэтому, естественно, не в восторге от того внимания, которое Уэйн уделяет Кэрри.

Тем не менее до последнего времени секретарша Уэйна почти не причиняла Кэрри особенного неудобства, в основном потому, что они редко встречались — Ровена почти весь день проводила в офисе. В этот полдень Кэрри оказалась в одиночестве только потому, что Авриль нужно было съездить к ее парикмахеру в Бриджтаун. Она уже с минуты на минуту должна была вернуться и присоединиться к Кэрри на пляже.

Выбросив Ровену из головы, Кэрри начала лениво размышлять о коротком разговоре, который состоялся у нее с Чарльзом позавчера, когда шофер Уэйна отвез ее в «Бич Мэнор» за кое-какими понадобившимися ей вещами. Чарльз негодовал, что Кэрри не была откровенной с ним, когда он расспрашивал ее о причинах интереса к ней Уэйна.