– Хорошо, – вздохнул Берендей. – Чего же ты хочешь знать?

– Всего три вещи, – кивнул озорной волшебник. – Кто мог взять книги? Что заключено в них?

Он на секунду замялся в нерешительности.

– Что еще? – сурово нахмурился чаровник.

– Кто способен использовать ту мудрость, что заключена в рукописях? Кому они подвластны? – тихо спросил Маленький Мальчик.

Чаровник долго молчал и хмурился.

– Ты задал очень непростые вопросы, – Берендей уже казался темнее тучи. – На некоторые из них и я не могу ответить. Потому что не знаю сам.

– Если не можешь – просто скажи, что сам об этом думаешь, – упрямо сказал Маленький Мальчик. – Мне и это сгодится.

И Берендей рассказал маленькому волшебнику из Шутилова посада о тайной силе магических книг, похищенных неизвестным злоумышленником. Одна из них была способна убивать заклятия.

Под воздействием магии, заключенной в ее древних страницах, заклинания, наложенные на людей, предметы или природные сущности, начинали стремительно стареть. Они скисали как молоко в жару, пересыхали как летучий ароматический спирт, отмирали и осыпались как старые листья.

Могучей силе этой магии способны были некоторое время противостоять лишь наиболее стойкие заклинания, наложенные в свое время с помощью железа. Но и против них в волшебной книге имелось средство. Это было могущественное контрзаклятие – Заклинание Ржавчины.

Оно не воздействовало на людей и предметы. Заклинание Ржавчины уничтожало сами заклятья. И при этом как бы расчищало место, удобряло почву для следующих заклятий, собственных желаний и прихотей владельца волшебной книги.

Под его воздействием заклятие, скреплявшее предмет силой железа, стремительно покрывалось губительной ржавчиной, способной проникать и внутрь. Ржавчине было все равно, что разрушать – золотой талисман, стальные ворота замка или железное сердце храбреца. Чем крепче противостояла ей сталь, тем гуще становилась ржавчина, питавшаяся силой крепости, упорства и отваги.

Были в этой книге и другие магические формулы, делавшие их обладателя поистине могущественным. Они были понятны и доступны уму волшебника средней руки.

– Разве Вран... ну, Доминик... разве он – волшебник? – изумился Денис. – Как может простой следопыт запросто читать и понимать такие книги?

Вран лишь ухмыльнулся в ответ. А Берендей покачал головой.

– Я ведь вам всегда говорю: учиться никогда не поздно. И самое главное – это когда человек учится сам. Увы, с Домиником все обстояло еще серьезнее.

Он учился тайно, но постоянно. Все время подмечал, подслушивал, подсматривал малейшие мелочи, что касались магии. Глаз-то у него остер, и выводы он умеет делать глубже и основательней других.

Мне бы очень хотелось взглянуть на список книг, которые Доминик брал в библиотеке Лицея за последние... Скажем, за последние десять лет. Уверен, из них вполне можно было бы составить "Курс начинающего волшебника".

А он встал на путь воровства и убийства. Разве этому учили тебя волшебные книги, Доминик?

Ответом ему была наглая усмешка Врана.

– Ваши книги – пустое место, если их не укладывать в благодатную почву. Вы что же, всерьез думаете, что по книгам действительно можно научиться волшебству? И еще делаете вид, что учите по ним этих маленьких сопляков?

Бывший следопыт презрительно кивнул на Дениса, Макса и Лесю.

Макс сразу поежился, исподлобья опасливо поглядывая на врага. Но Леся смотрела на Врана печально и даже немного сочувственно.