Глядя мимо Стэна на своих гостей, Келп произнес:

— Роджер.

Он открыл дверь и выскользнул на тротуар, в узкое пространство, оставленное между их грузовиком и припаркованными автомобилями справа.

Как только Стэн вышел следом, парень очень похожий на дружка с обрезом, рысью прискакал из Крайслера и уселся за руль грузовика. Еще один из той же компании появился откуда-то сзади, оттолкнул Стэна и Келпа, и занял пассажирское сиденье. Не имея никакого другого выбора, Стэн и Келп отошли мимо припаркованных автомобилей дальше на обочину. Грузовик и три сопровождавших его автомобиля — все с номерами из Джерси — шумно уехали.

— У меня никогда раньше ничего не угоняли. Ни разу! — В его в голосе было больше горечи, чем возмущения этим фактом. Вдруг завыли сирены. Три машины и грузовик как раз стояли на дальнем конце улицы у сверкающего на солнышке красного светофора. Отовсюду повыезжали полицейские машины; перекресток окружили копы в штатском и в униформе. — злые и вооруженные до зубов.

— Ну, ты не смог бы выбрать лучшего времени, чтобы испытать это на себе впервые, — прокомментировал Келп.

— Святое дерьмо! — дошло до Стэна.

Двое простаков со значками, свисающими на груди, как желтые язычки, притормозили рядом и крикнули Стэну и Келпу:

— Проходите, проходите! Нечего тут глазеть! Топайте на свою работу и занимайтесь своим делом, а тут место преступления!

— О, как я их ненавижу, — сказал Кел и позвал: — Пойдем, Марта.

В касках они быстро удалялись от этого места. Келп даже вошел в роль и сделал вид, что у него металлический контейнер для обеда под левой рукой — ну, вот же его почти видно!

51

Престон проспал весь первый раунд тревоги, криков, звонков, топота и вообще всей шумихи. Так как его резко и преждевременно в прошлый раз вытащили на поверхность сознания, то впоследствии он нырнул в сон еще глубже, чем раньше, так что теперь его можно было считать впавшим в спячку, а не просто прилегшим отдохнуть.

Но когда Алан Пинкельтон распахнул двери спальни и закричал: — «Престон, проснись! Ты был ограблен!» — глаза Престона моментально распахнулись. Он смотрел на Алана, и хотя был почти без сознания, воскликнул:

— Арни Олбрайт!

Это привело Алана в ступор.

— Что? Престон, грабители…

— Он был там.

Престон с трудом принял сидячее положение, бешено выпутываясь из одеяла, затем указал на Алана и сказал:

— Он был там, где ты сейчас.

— Престон, — сказал Алан. — Я не понимаю о чем ты говоришь, но полиция здесь, и ты должен выйти и поговорить с ними.

— Это был сон?

— Пожалуйста, Престон.

Престон помотал головой, вытряхивая туман из головы.

— Сон. Мне приснилось…

— Одевайся, Престон, — попросил его Алан.

— Да, — Престон согласился. — Я сейчас.

Через десять минут он входил в свою опустевшую гостиную, сначала ошеломленно подмечая отсутствие стольких многих вещей, и только после отмечая присутствие десятка полицейских, из которых только двое у лифта были в форме. Но все эти люди определенно были из полиции.

Они его еще не заметили, все были заняты на месте преступления, и Престон, войдя в изумленном молчании, в конце концов в ужасе воскликнул:

— Меня ограбили. Меня действительно ограбили!

Все повернулись к нему и заговорили одновременно. Потом так же слаженно все замолчали, кроме одного — седого, грузного мужчины в белой рубашке с короткими рукавами, темно-бордовом галстуке, черных брюках и со значком, прикрепленным к полоске кожи, что болталась из кармана рубашки.