— Скраббл?!

— Скажи ему, — попросил Престон, направляясь к двери, — что я уже иду.

Телефон продолжал звонить, но Престон, удалялся от бунгало по бетонной дорожке, окруженной благоухающей бугенвиллией, и трезвон становился все глуше. Дорожка была освещена мягким светом, ночной воздух был теплым и нежным — восхитительная ночь. Затихающий в дали звук телефона почему-то напомнил ему песню «I Love а Parade», и всю короткую дорогу до своего бунгало он ее насвистывал. Там Алан уже давно положил телефонную трубку, ведь на звонок никто не ответил; а также на веранде приготовил для них игровое поле скраббла.

Престон был в таком прекрасном расположении духа, что даже не возмутился, когда Алан, которому не положено выигрывать, легко его обыграл.

18

Рафаэль Медрик слушал «Звездно-полосатый флаг», записанный им на последнем Супер Кубке. Исполняла его какая-то популярная певица дрожащим, нетвердым и не очень-то высоким голоском. Его пальцы бегали по пульту управления, регулируя звук, и убирая средний диапазон, отчего исчезла большая часть шума окружающей толпы, оставив, главным образом, энергичные высокие и низкие частоты. В таком обрамлении, тонкий голос певицы трепыхался как птичка, пойманная в ловушку. Вот так лучше.

Стоп, запоминаем параметры настройки, сохраняем, возвращаемся, включаем «Хэй, Джуд» Битлз. Убираем басы и низы, оставляя только тягучие средние тона с отголосками едва узнаваемого голоса и всепоглощающего баритонального ритма, пульсирующего в мелодии словно мечущаяся акула в поисках добычи.

Далее останавливаем «Джуда», синхронизируем с «Флагом» и включаются одновременно обе песни. «Джуд» всего лишь чуточку ускоряем, чтобы он влился в темп «Флага», так что «Джуд» теперь просто распадается на части, и эти обе мелодии не похожи ни на одну другую в мире. Они так противоречиво переплелись друг с другом, что теперь метафорические прутья клетки с птицей оказались под водой, и несчастная исполнительница «Флага» явно предстала в виде ужина, той самой акулы из «Джуда».

— Вот теперь у нас что-то вышло! — вслух обрадовался Рафаэль, услышав свой собственный голос не ушами, а прямо в голове через наушники. Он уже стал привыкать к такому эффекту. Жаль, что еще и этот звук он не мог присоединить к своему миксу. Однако, прежде чем приступить к следующей фазе, еще надо было немного поднастроить темп. Но тут по пульту проскочила темная тень.

Поначалу он едва обратил на это внимания. Он же был занят — заканчивал миксовать первые два элемента, прежде чем добавить к ним ранее записанную на диск нарезку григорианских песнопений. Но после, когда «Джуд» и «Флаг» достигли максимальной синхронизации, можно сказать состыковались как шаттл с космической станцией, внимание и память в мозгу Рафаэля тоже воссоединились и запустили мыслительный процесс: Тень. Двигалась на пульте. У меня в гостиной.

И когда он поднял голову от пульта — да, в комнате находились какие-то люди и нет, он никого из них не знал. Людей было много — четверо, если быть точным — все мужчины и все смотрели на него неодобрительно.

С чего бы это? Я уже не на условно-досрочном, — почему-то подумалось ему.

Может они от Майки? — следом задался он вопросом.

Нет, — все-таки решил он, — у меня нет на это все времени. Только не сейчас, когда наступил решающий момент и мне нельзя растерять свою концентрацию.

Так что он поднял палец, жестом показывая этим людям: подождите! Он не грубил; не заявлял, что не желает с ними ни о чем разговаривать, нет, ничего такого; не возмущался оттого, что не понятно, как они вообще оказались в его гостиной, кто бы они ни были.