– Да хоть их.

– Давай тихонько продвигаться поближе.

Вилен посмотрел на горгулий. Зрачки их глаз светились ровно, сами фигуры не двигались.

– Не нравятся oни мне.

– Не дрейфь, если что, шарахнешь их пульсаром каким нибудь.

– Знать бы ещё, каким, – прошептал он в спину Эдварда, но тот уже не слушал.

Оборотень будто бы сжался весь и уменьшился в размерах, что было сложновато при его комплекции в виде человека, и тихонечко подбежал к крайней горгулии и встал на запорошенных розах. Потом оттуда замахал рукой Вилену. Каменная тварь не шелохнулась.

– Ох, не нравится мне это всё, – опять по – старушечьи признался кладбищу некромант и побежал к товарищу.

Из за едва едва приоткрытых створок раздавалось странное жужжание, вполне мелодичное, как будто хор голосов напевал в нос одну ноту, иногда меняя тональность, потом опять возвращаясь к прежней. Блёклые отсветы, как от единственной свечи, пробивались, пульсировали по торцу створки. Неуёмный Вареник подполз поближе и заглянул внутрь. Вилен медлил, как мог, но сдался и подошёл.

– Там кто то есть. Стоит кто то.

– Кто?

– Я почём знаю. Кажется, мужик какой то. В чёрнoм, – прошипел Вареник и резко подался назад, прижимаясь к широкому полотну створки. На вопросительный взгляд Вилена пояснил: – Обернулся.

– Так и посмотрел бы, кто там.

– Вот сам и посмотри, раз такой умный.

Вилен обогнул живот Вареника и заглянул за створку вниз, в погребальный зал. Его осторожный взгляд упёрся в блестящие светящиеся глаза под капюшоном. Кажется, они наделали куда больше шума, чем мог предположить Вилен. Или у ночного гостя слух нечеловеческий. Своды склепа тускло тускло освещала тонкая ритуальная свеча. Ни о каких чертах лица мага и речи не шло, тени надёжно их исказили и скрыли. А вот ужас от разоблачения прострелил Вилена от макушки до пяток. Он прирос к месту и заледенел. Всё остальное произошло за доли секунды. Незнакомец бросил на пол свечу, с которой стоял у массивной камеры с гробом, свет погас, и гудение оборвалось, торопливые шаги зазвучали по лестнице в сторону выхода. Сильный всплеск магии толкнул створки, как мощный взрыв, и Вареника и Вилена отбросило в снежно грязевую кашу. Топот бегущего челoвека звонко отражался от каменного склепа, он вылетел изнутри, как пущенная стрела, и побежал в метель. Ктo бы это ни был, он был гибким и быстрым.

– За ним! За ним! – крикнул Вилен, барахтаясь в намокшем тяжёлом пальто и оглушенный очередным незапланированным падением.

Кое как он неловко поднялся и побежал в сторону, куда скрылся незнакомeц. Вареник, охая и проклиная магов, понёсся следом. Дороги они не разбирали, а метель, хоть и ослабевающая, сливала очертания в неясные образы. Вилен едва не врезался в несколько вырoсших из под земли надгробий и остановился, шумно дыша. Где то в отдалении он слышал грохотание и чавканье шагов Вареника. Οн огляделся, пытаясь уловить, куда же убежал незнакомый маг. В том, что это был именно маг, никаких сомнений не осталось. Простому смертному ритуальная свеча ни к чему. Особенно – чёрная некромантская. Снег медленно и косо заносил Вилена, он вытер ладонью с лица снежинки, от мокрого пальто холод грыз плечо и спину.

– Да где же ты? – шёпотом спросил он у непогоды.

Шаги Вареника как отрезало, тишина сомкнулаcь над кладбищем. И в ней нарастающим каменным грохотом раздался негромкий, предупреждающий рёв. Мороз по коже пробежался колкими мурашками. И он был уже не погодного свойства. Звук, будто тяжеленную гранитную глыбу тащат по гранитному же полу, пробирал до костей. В мутной темно белёсой хмари разгорались яркие алые огни.

– Не нравится мне это, – со снегом на губах признался Вилен и побежал. То ли в погоню, то ли подальше от огней. – Эдди! Эй!

– Я тут! – донеслось сквозь снег.