|
Одна такая девочка появилась в первой же группе, ее звали Гуля, стройная, гибкая, лет шестнадцати, с детским личиком, нежным и доверчивым. Хорошо чувствовала такт, обладала легким шагом и сильными руками, крепко держала партнера, поворачивала его в нужную сторону, безотказно работала с самыми тупыми. "Наш девиз, - солидно говорил Семен Григорьевич, - добиться стопроцентной успеваемости. Каждый может научиться танцевать - способность к танцу заложена в человеке природой". Саша часто ловил на себе Гулин взгляд, смущаясь, она тут же отводила глаза. Он ей нравился, в этом возрасте девочки часто влюбляются в молодых преподавателей. Однажды, танцуя с ним. Гуля, преодолевая робость, сказала: - Хотите после занятий пойти в театр, здесь, во Дворце труда, наверху? Наверху был зрительный зал, устраивались концерты, выступали приезжие труппы. Гуля вынула из нагрудного карманчика два билета: - У меня уже билеты есть. - Спасибо, Гуленька, но сегодня после занятий совещание в Гастрольбюро, пойди с подругой. Никакого совещания не было, но заводить роман с этой девочкой Саша не хотел. Он вспомнил Варино приглашение на каток в "Арбатском подвальчике". Такой же наивный прием. Он думал теперь о Варе без ревности, без обиды. Все перегорело и ушло. Было в ней тогда обаяние юности, было его одиночество в Сибири, ее приписки к маминым письмам, ни от кого он больше писем не получал, и потому ожидание свободы связывалось именно с ней, Варя была для него его Москвой, его Арбатом, его будущим. Все придумал, все сочинил. И все же рана болит, когда к ней прикасаешься. И он старался меньше вспоминать о Варе. Но однажды, разговаривая с мамой по телефону, спросил, кто у нее бывает. Он не собирался задавать этого вопроса, но ему захотелось вдруг услышать Варино имя. - Кто бывает? - переспросила мама. - Варя заходит, иногда приезжают сестры. А что? - Ничего, - ответил он, - просто хотелось представить себе, как ты живешь. Значит, Варя заходит. Это сообщение обрадовало его. Хотя, если разобраться, ни о чем оно не говорило. Хотел услышать Варино имя и услышал. И точка. 4 После первой поездки Шарока в Париж последовала вторая, а потом его там оставили с добытым в Испании паспортом русского эмигранта Юрия Александровича Привалова. Удача была в совпадении имен: и его, и покойного звали одинаково - Юрий. Легенда была хорошо проработана. Мальчиком очутился в эмиграции, в Шанхае, родители умерли, перебрался в Париж, работает в рекламной фирме, хозяин - француз. В России, в Нальчике, остались дальние родственники, с ними, естественно, связи не поддерживает, да и живы ли они, не знает. "Крыша" хотя и не дипломатическая, но надежная. Шпигельглас доверил ему связь с двумя агентами - генералом Скоблиным ("Фермер") и Третьяковым ("Иванов"). |
