|
Он входил в привычную атмосферу партийного съезда с его твердым порядком, регламентом, дисциплиной, которым нужно и приятно подчиняться, переключался на нечто более важное и высокое, чем жил вчера, снимая с себя бремя обычных забот, - чувство, сходное с тем, что переживает старый солдат, снова призванный к часть. В гостинице его поместили в номер на троих. Кровать, тумбочка, большего ему и не требовалось. Марк Александрович знал, что увидит среди делегатов много старых товарищей, нескольких встретил уже в вестибюле. Они стояли радостные, возбужденные, и, глядя на них, Марк Александрович еще больше укрепился в сознании прочности, правильности того, что происходит. Есть партия, есть партийные кадры, зрелые, проверенные, закаленные, знающие, как и куда вести дело. То, что они поддерживают Сталина, говорит только об их силе. Эти люди, честные, самоотверженные, справедливые, никогда не допустят беззакония. То, что произошло с Сашей, нелепость. Но может быть, его уже выпустили? Он позвонил сестре. По первому звуку ее голоса понял, что ничего не изменилось. - Ты приедешь? - спросила Софья Александровна. Ему не хотелось сейчас ехать на Арбат. Поздно, нет машины, в соседнем номере ждут друзья. Но если он не поедет сейчас, то неизвестно, когда сумеет выбраться. - Если ты не ляжешь спать, то через час-полтора буду у тебя. - Разве я теперь сплю?.. Посещение сестры расстроило Марка Александровича. Она разговаривала с ним подобострастно, суетливо искала какие-то бумажки, разглаживала их дрожащими пальцами, смотрела на него с надеждой, смешанной со страхом. В эту минуту он был для нее не братом, а одним из сильных мира сего: может помочь ее сыну, а может и не помочь, может спасти, может и не спасти. Страдание обострило ее наблюдательность, она понимает, что это дело ему неприятно, он хочет взвесить все обстоятельства, тогда как для нее никаких обстоятельств нет, кроме одного - Саша в тюрьме. Глухое и подавляемое состояние безысходности вернулось к Марку Александровичу, он ощутил ломоту в затылке. Он любит Соню, любит Сашу. Но не может делать пустых обещаний. Он опытный человек. - Коммунист. - Завтра же займусь этим. Если Саша ни в чем не виноват, его отпустят. Она со страхом и растерянностью смотрела на него. - Саша виноват... Ты это допускаешь? Он жесток с ней. Но она должна быть готовой ко всему. Иначе удар потом будет еще тяжелее. - В чем-то его обвиняют... Я не уеду из Москвы, пока не выясню, в чем именно... Марк Александрович зашел и к Будягину. Из-за него Будягин попал в двусмысленное положение - хлопотал за человека, который теперь арестован. Будягин был мрачен, ни разу не упомянул о съезде, решал дела буднично, как обычно. Может быть, обижен, что не выбран на съезд? Но он делегат с совещательным голосом так же, как и многие другие члены ЦК и ЦКК, никакой в этом обиды нет, таков давний порядок. Возможно, для него съезд не праздник, а еще более тяжелая, хлопотливая работа? И все же. |
