— Замечательная у вас беседка, — начала я, решив предварительно подлизаться.

— Ой, не напоминай, — польщенно отмахнулась мамочка, — Честное слово, я просила всего-навсего поставить во дворе небольшую скамеечку…

— Отец, как всегда, перестарался? — я развеселилась, оглядывая творение родительских рук. Огромный дощатый стол и две скамейки, больше похожие размерами на односпальные кровати, возвышались на асфальтированной площадке.

— Как видишь. Подозреваю, у него гигантомания. Всё, что бы он ни делал…

— Не всё! — возмутилась я.

— Ну да, — мама улыбнулась, извиняясь, — Вы с Настасьей, безусловно, исключение. Видимо в компенсацию за то, что вы такие мелкие, всё остальное, что он делает, получается несколько великовато…

— Эх, теперь понятно, в кого я такая максималистка, — тяжело вздохнула я и решила, наконец, рискнуть, перейдя к делу.

— Дорогая, мне нужна твоя помощь, — хором произнесли мы с мамочкой, пристально глядя в глаза друг к другу.

— Отлично, значит, предлагаю баш на баш, — радостно сообщила мама, в общем-то, озвучивая мои собственные мысли.

— Ты первая, — стараясь не терять делового тона, заявила я.

— Нет уж, — мамочка, к сожалению, отличалась редкостной проницательностью, — Судя по всему, ты, как обычно, потребуешь от меня чего-нибудь невозможного. Исходя из твоей просьбы, я решу, чего потребовать от тебя взамен. Простой перевозкой вещей ты уже точно не отделаешься…

В предыдущий раз я всерьез о чем-то просила мамочку десять лет назад. Просила я тогда об одной очень простой вещи: оставить меня в покое и не вмешиваться. Мама до сих пор считала, что я потребовала тогда подвига, и теперь воспринимала настороженно любое заявление о том, что мне нечто нужно. Меня подобная постановка вопроса не устраивала.

— С учетом того, сколько у тебя лишнего барахла, одну такую перевозку можно приравнивать к десяти любым просьбам…

— Ну, это ты загнула. В городской квартире у меня не так уж много лишних вещей.

Увы, моя мама обладала досадным недостатком: вечно была права. Она действительно принадлежала к тому типу до ужаса аккуратных женщин, которые видят прямо таки отдельные молекулы грязи. Посему в лёгкости предстоящей перевозки сомневаться не приходилось.

— Ну, мам, — я скорчила жалостливую мину.

— Излагай, чем могу быть тебе полезна? — тесное общение с Настасьей сделало маму неуязвимой для жалостливых выражений лиц.

— Мне нужна информация о благонадежности одной фирмы, — я решила говорить одну только правду, — ООО «Опа». Знаю, что фирма является клиентом вашего банка… Более того, знаю, что раньше г-н. Ожигов, учредитель этой «ОПА», обслуживался в вашем банке с предыдущими своими фирмами…

— Оп-па! — мамочка задумчиво присвистнула.

— Вот именно, — я не сводила глаз с её уже успевшего загореть дочерна лица.

— Ты же знаешь, что подобная информация строго конфиденциальна…

— Вот я и прошу конфиденциально поведать мне, — начала я.

— К счастью, тебе не удастся сбить меня с пути истинного. Я не имею доступа к таким сведениям.

— А кто имеет?

— Много кто. Например, операционистка Юлия Георгиевна.

— Ты можешь представить меня ей?

Мамочка задумчиво накрутила на палец выгоревшую от яркого дачного солнца прядь волос.