Изменить размер шрифта - +
Много. Знаешь, я когда впервые после… пробуждения увидел телевизор и в нем Пугачеву— чуть не прослезился, веришь? Как первое

письмо от родителей на службу. Ниточка к дому…
     Сиверцев не служил, и, тем более, не выходил из комы в совершенно незнакомом и чужом мире будущего, поэтому сердцем понять Психа ему было

трудно, но умом он догадывался каково это — отыскать что-либо знакомое в подобной ситуации.
     А в следующую секунду Сиверцев вспомнил недавнюю смерть молодого кровососа у ограды свалки и все плакаты с гвоздиками, футболистами и певичками

разом вылетели у него из головы.
     — Да, Саня, — серьезно произнес он. — Всю дорогу хотел спросить: а чего ты так подохшего кровососа испугался?
     Псих, до того возившийся по кухонным надобностям, на несколько секунд замер. Потом вновь шевельнулся, размешивая что-то в стальной нержавеющей

армейской миске времен недоразвитого социализма. С полминуты Сиверцев слышал только металлическое позвякивание ложки о миску.
     — Ты на голову его смотрел? — наконец спросил он.
     — Ты фистулу имеешь в виду? — уточнил Сиверцев, потому что больше Психу бояться было, вроде бы, нечего.
     — Что?
     — Фистулу. Отверстие, — пояснил Сиверцев. — На темени.
     Псих опять умолк; в наступившей вновь тишине отчетливо зашумел маленький чайник на маленькой спиртовке.
     — В общем, да, — глухо подтвердил Псих. — Я имею в виду именно эту дырку.
     — Вообще я уже такое видел, — брякнул зачем-то Сиверцев, прикидывая — отправился все-таки ролик с заимки в институт или так и завис в локальном

сегменте? По идее должен был уже уйти, даже невзирая на отвратительную связь.
     Псих неожиданно прекратил звякать посудой, поставил миску на стол и повернулся к Сиверцеву.
     — Видел? — спросил он недоверчиво. — Где?
     — Около заимки, — растерянно принялся рассказывать Ваня. Недоверие Психа его озадачило. — Только там не кровосос был, а слепая собака. Сунулась

прямо к нам, в одиночку, ну и пришлось пристрелить. Глянули — а на темени у нее такая же фистула, как и у кровососа. И паразит какой-то вроде червя

в ней прячется.
     — Белый такой? — хмуро уточнил Псих.
     — Ага, белый или скорее светло-серый. Но светлый, да.
     — Холера, — выругался Псих и лицо у него сделалось озабоченным.
     Он отошел к столу и полкам, пошарил на одной из них и принес распечатанную карту Зоны. Точнее, не всей.
     Зоны, а самой старой ее части, от АЭС на севере до бывшего первого южного кордона.
     — Ну-ка, покажи — где это случилось, — велел он Ване. Тот отыскал нужное место и довольно уверенно чиркнул ногтем по бумаге:
     — Вот тут! Около жиденького такого леска, примерно в километре от заимки. В леске еще все время верещал кто-то, противно так, аж мороз по

спине.
     — Вот дьявол, — пробурчал Псих. — Плохо! А с кем ты тогда был? Не сам ведь?
     — С Филиппычем, начальником охраны, — честно сознался Сиверцев.
Быстрый переход