Через полчаса Дайм скомкал третий испорченный лист, и, помянув Хисса, задумчиво посмотрел в окно. Приторно-белые цветы магнолии и такие же сахарные облака на голубой глазури ничего приятного не сказали. Молчал даже внутренний голос: совести с разумом надоело спорить.

Маркиз поглядел на четвертый лист. Белый, чистый, как…

— Сишах!

Маркиз стукнул кулаком по столу, вскочил и принялся ходить из угла в угол.

«Ну, признайся, что влюбился! Себе-то не ври, что спасаешь ее от темного исключительно ради блага Империи. Посмотри правде в глаза — нет никакой фигурки! Есть та, которую ты бы назвал женой, если бы… Какого дбысса она не мальчик? — Дайм нервно засмеялся. — Как было бы чудесно. Милая, необременительная интрижка с наследником Валанты, прелестный скандальчик на всю Империю. И какого дбысса я не принц короны? Или хотя бы не обыкновенный барон? Интересно, Его Величество Мардук отдал бы дочь за барона Маргрейта?»

«Прекратить истерику! — скомандовал он сам себе. — Подумай головой, а не…»

Дайм остановился перед зеркалом, прочертил пальцем по стеклу Око Зееле. Мгновение подождал, пока из тумана проступит изображение, и выругался еще раз: комната Ее Высочества полнилась остаточными эманациями темного колдовства, а сама она съежилась на кровати, закрыв лицо руками. Рядом сидела эльфийка, поглаживала принцессу по волосам и шептала что-то на ире-аль.

— Чтоб тебя демоны порвали, тварь! Если ты посмел… — Дайм не успел договорить, как Шу оторвала руки от лица и испуганно огляделась.

Светлый отпрянул от зеркала, унимая отчаянно бьющееся сердце.

— Дождался? — спросил Дайм у собственного отражения в погасшем зеркале. — Ну и? Ты хоть понимаешь, как тебе повезло? Она цела и пока еще не дала согласия темному. Зачем ты оставил ее одну?

План сложился мгновенно. Через минуту Дайм стоял у дверей принцессы с непринужденной улыбкой и охапкой жасмина.

— Ваша Светлость? Какой приятный сюрприз. — Открывшая двери Балуста вежливо улыбнулась, пряча настороженность. — Добрый вечер! Прошу вас, проходите!

Тем не менее, шиера не давала ему зайти в комнату, загораживая от Шу полуоткрытой дверью и собственными юбками. Дайм не видел, но знал — принцесса срочно приводит себя в надлежащий вид, чтобы, упаси Светлая, не показаться плаксой и размазней.

— Добрый вечер, сиятельная шиера! Вы меня смущаете, право слово… надеюсь, я не помешал?

Продолжая мило улыбаться, Дайм аккуратно проник в разум эльфийки, вызвав у нее приступ головокружения. Ничего нового он не узнал: темный попросту выгнал Ахшеддинов из комнаты, чтобы остаться с Шу наедине. Разумеется, маркиз мог без проблем поступить так же… и потерять последний шанс из невозможного сотворить вероятное.

— Ну что вы, маркиз! Мы очень рады вас видеть. — Побледневшая Баль не двигалась с места. — Какой чудесный жасмин! Как вы догадались, что это любимые цветы Ее Высочества? Ах, ну как же! Как я не подумала — вы же маг разума, от вас ничего не скроешь!

Он одобрительно усмехнулся и кивнул:

«Так надо. Ради Шу».

И одновременно, вслух:

— Ну что вы, сиятельная шиера! Вы мне льстите…

Балуста сжала губы, признавая: «Да, ради Шу делай что угодно.