— Не сомневаюсь, он выделил кого-то в завещании.

— Его расположение ко мне до сих пор приносило одни лишь проблемы.

— Умей я читать, пошла бы и открыла серебряный сундучок! — вздохнула жена.

Адхам желал именно этого. Он еще больше возненавидел себя и ее, но почувствовал, что капкан захлопнулся и дело уже решено. Он наклонился к ней, нахмурившись. В дрожащем от сквозняка свете лампы его лицо казалось мрачнее тучи.

— Будь я проклят, что поделился с тобой! — сказал он.

— Я не хочу навредить. Я люблю твоего отца так же, как и ты.

— Давай прекратим этот утомительный разговор! Уже поздно.

— Я чувствую, что не успокоюсь, пока это пустяковое дело не будет сделано.

— Боже! Верни ей разум! — выдохнул Адхам.

Она уставилась на него, готовая действовать, и спросила:

— Разве ты уже не пошел против отцовской воли, встретившись с Идрисом в доме?

От изумления его зрачки расширились.

— Он возник передо мной. Мне ничего не оставалось, как принять его.

— А ты сообщил отцу о его посещении?

— Ты невыносима сегодня, Умайма!

Она торжествующе продолжила:

— Если ты смог пойти против него, причиняя вред себе, почему не можешь сделать то же самое ради пользы себе и брату?

Если бы он захотел, этому разговору был бы положен конец. Но Адхам уже падал в пропасть. Ведь если бы часть его души не искала ее поддержки, он не позволил бы ей рассуждать. Он спросил, изображая гнев:

— Что ты имеешь в виду?

— Чтобы ты не спал до зари, а ждал, когда представится возможность.

— Я думал, беременность лишила тебя только чувственности, а она к тому же лишила тебя и разума, — отозвался он с отвращением.

— Ты согласен с тем, что я говорю, клянусь зарождающейся у меня под сердцем новой душой! Но ты боишься. Разве пристала тебе трусость?

Лицо его помрачнело, он снова напрягся, отгоняя то, что принесло бы мгновенное облегчение:

— Мы будем вспоминать эту ночь как ночь нашей первой ссоры.

С удивительной мягкостью она ответила:

— Адхам, давай серьезно подумаем об этом деле!

— Добром это не кончится.

— Это просто слова, но сам посмотришь…

Он увидел адское пламя, к которому стремительно приближался, и подумал про себя: «Если полыхнет, слезы не помогут потушить этот пожар». Адхам повернулся к окну и представил, как должны быть счастливы жители той яркой звезды лишь потому, что они далеки от этого дома. Слабым голосом он произнес:

— Никто не любит отца так сильно, как я.

— Ты же не сделаешь ему ничего плохого.

— Умайма! Иди спать!

— Из-за тебя я глаз сомкнуть не могу.

— Я надеялся услышать от тебя разумный совет.

— Ты его услышал.

— Я что, стремительно приближаю свою погибель?! — почти шепотом спросил он самого себя.

Она погладила его по руке, которую он положил на подлокотник дивана, и с упреком сказала:

— Какой ты бессердечный! У нас с тобой одна судьба.

Сдавшись, он произнес, как человек, уже принявший решение:

— Даже эта звезда не ведает, что со мной теперь будет!

— Об этом ты прочитаешь в документе! — воспрянула Умайма.

Он перевел взгляд на недремлющие звезды, чей мирный свет иногда застилали находящие на них тучи. Ему казалось, им известно о том, что он задумал. «Как красиво небо!» — прошептал он и услышал голос Умаймы, которая, заигрывая, сказала:

— Ты научил меня любить сад, так позволь мне отблагодарить тебя!

8

На рассвете отец вышел из своей комнаты и направился в сад.