– Неужели ты совсем не узнаешь меня?

– Кажется, я уже говорила, что узнаю в тебе главу рода Феникса. Что тебе еще надо? И почему ты сюда пришел?

– Я не мог иначе, ведь я твой отец!

– В самом деле? - Файлин бездушно захохотала. - Я - воплощение Вечного Феникса, Живой огонь! У меня нет ни матери, ни отца, ни близких, только огонь в моих венах и долг.

– Но это не так. Да, прошло много времени, но когда-то ты была вампиром, как и я. Я помог тебе прийти в этот мир, ты - моя дочь.

– Замолчи! - вскричала Файлин, направив в сторону отца столб пламени. Но Имхотеп даже не поморщился, выстоял и твердо сказал:

– Я не отрекусь от тебя, дитя мое. И я знаю, что ты меняешься. Неужели тому виной та маленькая вампирка? Зачем ты затащила ее в свой мир?

– Потому что могу!

– Нет, это не то объяснение, - возразил Имхотеп. - Неужели только такой ценой ты могла пробудиться?

– Она сама пришла - значит, эта цена приемлема!

– Глупости! - возмутилась Алекса. - Ты просто задурила ей голову!

– Прекрати!

Еще один огненный столб, на этот раз метнувшийся в Алексу. Лазель оказалась быстрее: обхватила подругу и спинной приняла весь жар извечного пламени. Магистр Города слышала, как Лазель зашипела от боли сквозь стиснутые зубы. Одежда на спине, столкнувшись с огнем, в секунду обратилась пеплом. Казалось, та же участь должна была постигнуть плоть, но нет. Татуировка знака рода на спине вампирши вспыхнула золотом во всем своем великолепии. Знак, словно щит, накрыл Лазель. Пламя рассеялось, так и не причинив вреда. Даже волос не опалило.

– Как такое возможно? - фыркнула Файлин. - Ладно он - он Феникс.

– А вот так, - усмехнулась Лазель. - Главы кланов имеют иммунитет к способностям других, - и все равно, она не спешила отпускать Алексу.

– Неужели ты будешь сражаться с нами? - опять Имхотеп, в его глазах мелькало подлинное страдание.

– Сражаться… слишком сильно сказано. Вы - ничто для меня! Вы жалки! К тому же, разве у тебя поднимется рука на меня? Ты же говоришь, что мой отец.

– Да, и я не отрекусь от этих слов никогда. Но даже собственной дочери я не позволю причинить столь разрушительный вред другим кланам и своему собственному. Какую бы цену не пришлось заплатить.

– Значит, не так уж и велика твоя "отцовская любовь", - фыркнула Файлин.

– Как она может такое говорить? - возмутилась Алекса, все еще удерживаемая Лазель.

– Файлин больше Феникс, чем вампир, - ответила подруга. - Слишком много Живого огня. Он выжег все ее чувства, равно как и память. Она стала беспристрастна, равнодушна - неплохие качества для воина. Но у Файлин стали вспыхивать мимолетные желания. Возможно, тут не обошлось без Полины. Файлин впитала часть ее живости. Поэтому и продолжает держать девушку при себе.

– Глупости! - возмутилась Феникс. - Она - это окно! - и тут же осеклась.

– Значит, без нее ты не сможешь вот так вот выходить. Как я и предполагала, даже для тебя нужна связь с реальным миром, дабы переступить через рамки долга, - заключила Лазель.

– Ну и что? Никто не вправе упрекать меня в чем-либо! Мне надоело приносить все на алтарь долга.

Глаза Файлин вновь полыхали адским пламенем. Определенно, она распалялась.

– Она может потерять над собой контроль? - поинтересовалась Лазель у Имхотепа.

– В обычных обстоятельствах - исключено, но сейчас будто весь мир сошел с ума, и все идет не так. Лучше прикрой Алексу. Она в этом адовом пламене не выстоит.

– Хорошо.