— Чё те надо, Осеева? — сказал Подольский и даже оттолкнул локтем. — Иди отсюда.

— Понятное дело, — хмыкнул Шишов. — Пришла отмазывать соучастника. Пользуется, что баба. А как других унижать, так то не жалко.

— Что ты про это знаешь, Шишов? — ответила я. — Ничего ты не знаешь, вот и помалкивай. Вы вообще все не в теме.

— Иди отсюда, Осеева, — опять попробовал выпихнуть меня из круга Павлик.

— Только тронь ещё, — я по-наглому шлепнула его по руке. — Чего к человеку пристали?

— Где ты тут человека-то увидела? — тут же попер Солдатов. — Я лично вижу только сволочь, падаль и шлак. А ты — мелкая шинигамка, лучше бы вообще рот не разевала свой поганый.

Наезд был гадский и очень оскорбительный, прыщавый паразит с какого-то перепугу решил, что ему всё позволено. Ответных слов для него не нашлось, зато нашлась довольно увесистая сумка со сменкой.

Сёмина стояла от меня слева, поэтому размахнуться получилось как следует, и тяжеленькие Вансы на резиновой подошве смачно впечатались в морду Солдатова. Козел тут же заорал и схватился за нос, Шишов замахнулся, чтобы влепить мне оплеуху, но Подольский успел удержать его руку.

— Совсем мозги потеряла, Осеева? — заорал на меня он.

— И потеряла, — спокойно ответила я, многозначительно помахивая мешком. — В следующий раз там могут оказаться кирпичи.

— А тебе не кажется, что она совсем оборзела? — попер Шишов на Павлика. — Какого черта за неё заступаешься?

И тут, наконец, до Маркова дошло, что ему пора проваливать. Он поправил очки, распихал своих озадаченных обидчиков, подошел ко мне, взял под руку и повел за собой. Сёмина припустила следом.

Мы шли быстро, не мчались, конечно, но очень хотели поскорей уйти подальше от их злобных взглядов, выкриков и свиста.

— Какая-то ты безбашенная, — очки Маркова от разгоряченного дыхания запотели. — Ты чего на них наскочила? Тебе не всё равно, наваляют мне или нет?

— Да вообще без разницы.

— А чего полезла?

— А то, чтобы башкой сначала думали. Привыкли, что всё им дозволено.

— Ну, теперь меня по-любому отметелят. Теперь наверняка.

— Ну, и ладно. Так тебе и надо.

— Я тоже думаю, что тебе не стоило вмешиваться, — подала голос Сёмина. — У парней там свои разборки обычно.

— Угу, — криво ухмыльнулся Марков. — Свои. Особенные.

— Это не у парней, — очередным своим непониманием Сёмина подлила масла в огонь. — Это у нас разборки, неужели ты не понимаешь? Сегодня первый день в школе, а вон чего происходит. Ведь когда они поймут, что мы раздельно и что на самом деле нам накакать друг на друга, то тогда начнется настоящая травля.

— А теперь что? — никак не могла понять Сёмина.

— А теперь — противостояние. Мы против них. Это совсем другое.

— Но я не хочу быть против кого-то, — захныкала Сёмина. — Я не умею. Я вообще не люблю, когда кто-нибудь ссорится.

— Ты права, Осеева, — поддержал меня Марков. — Это очень разумно и логично. Пока всё не уляжется, нужно держаться вместе.