— Он обладает той же силой, что и девочка?

— Да, что-то вроде этого. Он как призраки-рыбы, но гораздо сильней.

— Душевными нитями?

Перкар увидел, что получил небольшую отсрочку: чудище, раздраженное воскурениями, повернуло к жрецам.

— У него нет человеческих душевных нитей вокруг сердца, нет Ти, которые можно было бы рассечь. Это Дух!

— Можно ли сражаться с ним?

— У него семь бессмертных жил. Нам не справиться.

Ужасные вещи случаются в подземелье! Перкар склонился над девочкой:

— Ты не ранена? Можешь идти?

— Тзэм, — пробормотала Хизи. — Взгляни на него.

Перкар кивнул и подошел к великану. Тот уже пытался встать на ноги, хотя в животе его зияла рана.

— Мы должны успеть пробежать мимо чудовища, пока оно расправляется со жрецами, — предложил Перкар.

Тзэм кивнул и оперся о стену.

— В путь, принцесса, — сказал он. — Я понесу тебя.

Хизи ничего не ответила, только смотрела на них растерянно. Тзэм наклонился и взял ее на руки.

— Прости, если я запачкаю твое красивое платье, — прошептал он.

Они перешагнули через двух мертвых жрецов: те выглядели так, точно их живьем сварили в кипятке. Перкар подумал, сможет ли Харка защитить его от такой участи. Демон, блистая, как пламя, был впереди.

— Когда он прикончит жрецов, я отвлеку его и выведу из подземелья, — сказал Перкар Тзэму. — И тогда беги, ясно? Ты не должен к нему даже приближаться.

Перкар понял: что бы ни затевал против него Владыка Воды, он не станет убивать Хизи и ее стража. Да и Тзэм очень похож на Нгангату. Харка был прав — он склонен все упрощать и стремится к простым поступкам, даже если чувствует, что не прав. Помогая Хизи и Тзэму, он чувствует, что поступает правильно. И не правильно было бы встать на сторону жрецов и наемного убийцы. И в этом есть понятная ему простота. Тзэм ответил ему слабым кивком. Последний жрец упал у самого входа в подземелье, и развеялась надежда на то, что, преследуя своих мучителей, чудище выберется наружу. Стиснув зубы, Перкар приготовился сражаться. И тут же он вскрикнул от удивления. Демон все же выскользнул на склон холма. Наконечники стрел застучали о камень: у входа беглецов караулили лучники.

Когда Перкар стремительно выбежал на площадку, воины бросили луки и схватились за мечи; несколько человек пустились бежать. Облака на западе казались лепестками алой розы — и это было все, что оставил после себя день. В небе, сквозь дымку облаков, пробивался лунный свет и сияли звезды. За возделанными полями простирались бесконечные пески, покрытые колючей растительностью. При виде выбравшегося из подземелья демона люди дико закричали, и Перкар не без горечи вспомнил битву с Охотницей.

Они побежали. Тзэм, несмотря на мощное сложение и сильные ноги, часто спотыкался: страшные раны обессилили его. Вопли позади них сделались еще громче.

— Тебе тяжело, я понесу ее, — предложил Перкар.

— Нет, я сам, — прошептал Тзэм.

— Куда? Куда мы теперь?

— На запад, в пустыню! — ответил Тзэм.

Перкар не знал, куда именно намерен идти великан, но следовал за ним. Он подавлял в себе желание оглянуться, зная, что Харка в случае опасности предупредит его. Звуки битвы затихли, когда беглецы ступили на одно из полей. Злаки, по колено высотой, серые в темноте, мягко колыхались на ветру.

— Обернись, Перкар, — сказал Харка.

Перкар замедлил шаг и глубоко вздохнул.

— Не останавливайся, — велел он Тзэму, — иди и иди вперед.

Расставив ноги для упора, Перкар ждал.