К сожалению, листа не хватило. Он выпрямился за столом и, улучив момент, когда преподаватель в очередной раз оглядел конкурсантов, поспешно поднял руку.

– Чего тебе? – резко спросил эльф.

– Извините, – осторожно сказал Колин, – мне нужен ещё один лист.

Преподаватель некоторое время смотрел на него, скептически скривив рот, потом встал и подошёл. Колин повернул тест лист так, чтобы тот видел записи. Эльф сначала склонился над ним, упираясь руками в стол, а потом схватил лист и приблизил записи к глазам, словно не поверил.

– Ты знаешь язык эльфийских первомагов? – не веря глазам, спросил он мальчишку оборотня на древнеэльфийском.

Ученики, которые подняли головы, явно собираясь поразвлечься за счёт дурачка оборотня, решившегося залезть в элиту из элит пригородной школы, замерли, вытягивая шеи: «Что? Что там?»

– Да, знаю, – на том же языке откликнулся Колин. – Я могу читать и писать на нём. Разговорный даётся сложней. Я говорю на нём с акцентом.

– Но он очень трудный для восприятия… оборотня, – с недоумением сказал тот.

– Драконий трудней, – уже философски сказал Колин, сообразив, что его не выгонят с тестирования. – В нём слишком много шипящих, которые мне трудно выговаривать. Зато буквы читаются легче. Правда, на драконьем пишу я только печатными.

– Драконий… Но откуда ты столько знаешь? – уже на современном эльфийском спросил преподаватель, явно проверяя, знает ли мальчик и современные языки.

– Я переписывал много старинных книг, – объяснил мальчишка оборотень. – Одновременно заучивал слова. А старшие рассказывали мне, как звучит то или иное слово. Вот и всё.

– Вот и всё, – задумчиво повторил преподаватель уже на всеобщем. – Но зачем тебе эти языки? Ученики, которых мы набираем в этот класс, обычно потом поступают в университет, который затем выпускает в основном дипломатов. Ты хочешь стать дипломатом? – Он заглянул в заголовок теста и поправился: – Ты хочешь стать дипломатом, Колин?

– Нет. Я слышал, что есть такие учёные, которые занимаются только самим языком. Мне тоже хочется. Я могу и не поступить в университет, но мне нужны основы.

– А кто с тобой занимался дома?

– Мои старшие братья говорят со мной на этих языках, а за значением некоторых слов, которых не понимаю, я обычно обращаюсь к нашим учителям, эльфам. Я из пригородной деревни, – объяснил Колин.

– Сколько же книг ты успел переписать?

– Ну, они же старинные. Текста там мало. За последние два года – двенадцать. – Помолчав, Колин застенчиво добавил: – Ну, и помогал переписывать те, которые не успевали переписывать другие.

– Пойдём со мной, – велел принимающий собеседование эльф, и Колин встал из за стола.

В коридоре один из дежурных преподавателей грозно встал при виде вышедших, явно решив, что дерзкого оборотня выгоняют с экзамена, но сказать ничего не успел.

– Мне нужен Понцерус. Он ещё не ушёл?

– Нет, он во втором кабинете, рядом с библиотекой.

– Идём, Колин.

Понцерусом оказался седовласый эльф, высокий и крепкий старик, при виде которого Колину сразу припомнились картинки в одной из книг про эльфов воинов.

– Здравствуйте, – тихонько сказал мальчишка оборотень.

Старик мазнул по нему бесстрастным взглядом и обратил глаза на преподавателя.

– Слушаю тебя, Райхон.

– Взгляните. Этот лист заполнял мальчик оборотень Колин.

Бегло просмотрев ответы, Понцерус снова мельком взглянул на мальчишку и перевёл взгляд на Райхона.