Пока обходила засыпающих, какой только сумбур ни передумала: попросить Коннора захватить с собой хоть какие то тряпки из старых постельных принадлежностей? Попросить братство заранее слетать туда и отнести постели для обоих? Или хотя бы для одного, для Ивара: Коннор то умеет создавать тёплое пространство вокруг себя, обогреваясь. А вот Ивар, по её мнению, подозрительно начал покашливать время от времени. Словно горло прочищает. А если не прочищает? Если это покашливание подозрительно для неё с тех пор, как она узнала о склепе? Попросить Бернара, для собственного спокойствия, осмотреть Ивара? Захочет ли упрямый (нет, на языке вертелось другое словечко, более точное – “упёртый”) мальчик некромаг уступить её просьбе и показать своё состояние эльфу целителю?

А ещё сегодня её на второй этаж гнало любопытство: сумели ли уговорить Ригана малолетние бандиты Ирмы оставить мальчика некромага в его комнате?

В общем, она готова была заниматься чем угодно и разбираться в чём угодно, лишь бы не думать о завтрашнем ритуале…

Дверь в комнату мальчика дракона открыта настежь. Удивлённая Селена заглянула в неё, сразу отметив видные из коридора две кровати, вообще не застеленные: только матрасы – и ни постельных принадлежностей, ни постельного белья! Выглядели, в общем, так, словно ложиться никто не собирается. Шаг в комнату – обиженный Риган сидел на своей кровати и нервно постукивал пятками по её деревянной планке.

– А где Берилл и двойняшки? – поинтересовалась Селена.

– Уш шли к Ивару, – проворчал мальчик дракон, явно не собираясь показывать, как сильно его этот уход задел.

– Вот как… – Селена призадумалась, а потом покачала головой: несмотря на добрые намерения Берилла и оборотней двойняшек, эту ночь им нельзя оставаться в комнате Ивара. Ему трудно будет сбежать в тот склеп. Поэтому она очень сердито – так, чтобы Риган расслышал эту сердитость, сказала: – Вот как! Без моего разрешения?! Ну, я им сейчас покажу, как самостоятельность проявлять, когда не надо!

И вышла из его комнаты, твёрдо стуча по полу подошвами домашних кожаных тапок – по мнению детей, “ругаясь”.

Ребята, конечно, молодцы, что не оставили Ивара в одиночестве. Но мальчику некромагу нужна эта ночь – может быть, в последний раз, так что придётся выгнать Берилла и двойняшек. Риган втихаря обрадуется и наверняка примет “предателей”, разве что будет говорить с ними свысока. Но это не страшно.

Но едва повернувшись к комнате Ивара, Селена замерла и заторопилась к лестнице на мансарду. Зачем – сама бы не ответила. Дверь в большую комнату братства тоже была нараспашку, так что хозяйка Тёплой Норы хотела было застучать обувкой, предупреждая о своём появлении, но, заслышав голоса, снова застыла на месте. Обрывок беседы братьев подсказал: сейчас не лучшее время для появления.

– … Ты скажешь Селене об этом?

– Нет. У нас и так всё неоднозначно, а я ещё буду говорить ей о новом варианте результата? Нет. Пусть всё случится, как случится. Если скажу сейчас – она будет нервничать. А если свершится то, о чём думаю, ей будет легче принять.

– С соглас сен. Но нас стаиваю на с своём предложении.

– Нет. Опять таки. Если вы присоединитесь ко мне в этот миг, не только моя кровь поведёт себя непредсказуемо…

Дальше она слушать не стала. И так – счастье, что её присутствия не заметили за дверью, поглощённые серьёзным разговором.

О каком ещё результате говорит Коннор? Что он ещё придумал – страшного, по его же мнению? Что может случиться во время ритуала? Нет, старший сын прав. Лучше не знать. Незнание иногда полезней. Потому что, насколько заметил и Коннор, Селене легче действовать уже поставленной перед результатом.