Курт не удержался и бросил взгляд на будочку охранника: точно, парень был тот же самый. Только что завистливо таращившийся на “ситроен” Элис, сейчас он являл собой воплощенное почтение. Ну, что за люди? Знал бы он, кому принадлежит “ситроен”!

– Элис! – Вильгельм вскочил из‑за своего столика, щелкнул каблуками, придвинул для девушки стул. – Какой сюрприз. С затворничеством покончено, или вы решили ненадолго одарить нас своим присутствием?

– Не было никакого затворничества, – Элис благосклонно позволила капитану поцеловать ей руку, – вы же сами отказались составить мне компанию в прогулке по Митте.

– Я раскаиваюсь, – чистосердечно заявил Вильгельм, – знали бы вы, сколько раз я успел пожалеть об этом!

Поверх головы Элис он бросил на Курта вопросительный взгляд: “она в курсе?”

Курт чуть заметно кивнул: “все в порядке”.

– Вот, читайте, – Вильгельм выложил на столик машинные распечатки, запаянные в прозрачную пленку, – все, что есть об Ауфбе, начиная с 1485 года. Кстати, могу поздравить, – он отвесил Курту легкий поклон, – ваш род на сотню лет старше нашего.

Элис и Курт склонились над бумагой одновременно, и первые несколько секунд Курт бессмысленно бегал глазами по строчкам, гадая, что же это за духи такие, от которых все в голове путается? Потом начал вникать в тяжеловесную средневековую стилистику. Спасибо, хоть шрифт современный, а то с Вильгельма станется, он мог распечатать и готическими буквами.

Точная дата основания Ауфбе так и не была установлена. Город – тогда еще деревню в два десятка домов – обнаружили сборщики налогов. Ну, конечно! Эти везде залезут. Правда, мытарь, принесший известие о том, что выявлены злостные неплательщики, сам в Ауфбе не был. Зато там побывали его коллеги.

И ни один не вернулся.

Можно списать их исчезновение на то, что времена для Германии были, мягко говоря, неспокойные. Но Курт тут же решил для себя, что религиозная смута и сотрясавшие страну войны ни при чем, просто Змей уже тогда не одобрял нарушителей границ.

Следующее упоминание города Ауфбе датировалось уже XVIII столетием, временами создания королевской столицы и резиденции Берлин, в которую объединились пять городов.

Курт уважительно поднял брови: триста лет в безвестности, под самым носом властей – это уметь надо. Хотя, чему удивляться, если даже в двадцатом веке, во времена информационного бесчинства, об Ауфбе знают только его жители. Двести лет назад о нем вспомнили, тут же забыли, и больше ни в каких официальных документах город не фигурировал.

Вильгельму это, конечно, показалось интересным. Но привлекла внимание капитана беспорядочная на первый взгляд подборка сообщений о людях, пропавших без вести. И вот теперь Курт удивился по‑настоящему, не содержанию документов – дотошности, с которой Вильгельм подошел к проблеме. Интересно, кстати, с чего бы вдруг? Ей‑ей, не обошлось без Георга.

Итак, начиная с мытарей, пропавших в 1485 году, в районе Ауфбе (о городе, конечно, речи не шло, но кое‑какие исторические названия с тех времен сохранились) ежегодно исчезало от тринадцати до двадцати человек. В записях встречались пробелы, и все же картинка выстраивалась цельная. Более чем. Особенно неприятно поразило то, что и в прошлом году, и зимой и весной года нынешнего два десятка человек бесследно исчезли на крохотном участке дороги между Бернау и Зеперником.

И куда они делись, позвольте узнать? Змей уволок? Смешно. Исчезновения в Бермудском треугольнике на него еще можно списать, но единичные случаи – совсем не тот масштаб.

– У нас в подобном обвиняют инопланетян, – подала голос Элис.

В инопланетян Курт не верил.