— Прости. — Анна захлопывает дверцу машины и выпрямляется. — Не надо было мне ничего говорить. Наверняка я сама себя накрутила. Просто не могу удержаться. Просто… я так его люблю…

Вот это непонятнее всего. Её слова не выходят у меня из головы, пока я тащу Моголя в школу. Я сочиняю для него бесконечную глупую сказку про Отчаяйнно Яйцевидных Яйкинсов — мама Яйкинс, папа Яйкинс, бабуля и дедуля, сотни маленьких Яйкинсов: Ян, Яцек, Янина, Ядвига, Ясмин… Они спят в яйцевидной спальне, где у каждого Яйкинса своё овальное гнездо, а утром прыгают в дыру в полу и скатываются по жёлобу на кухню, чтобы позавтракать. Едят они только хлопья — о яичнице и речи, конечно, идти не может. А на Пасху к ним приходят их родственники Шоккинсы, которые буквально тают от жары…

Чем дальше, тем глупее становится мой рассказ, но Моголь обожает слушать. Вскоре я перестаю думать о том, что говорю, и переключаюсь на Анну и папу. И почему она до сих пор его любит? Ну, я, положим, тоже его люблю, но он мой папа. А вот мужем я его и представить не могу — особенно, если он и правда начал ходить налево. Наверное, Анна все не так поняла. Ну что может найти в моем отце красивая молодая студентка? Хотя Анна-то нашла. Не понимаю. Бывают ведь мужчины средних лет, которые выглядят на все сто. Но только не папа. Так почему молодые и красивые студентки не влюбляются в молодых и красивых парней, вроде…

Бог мой, это он! Мой Дэн! Кареглазый блондин моей мечты. Я не видела его целую вечность. Он все не появлялся; я упала духом и стала ездить на автобусе. Но вот он идёт навстречу, все ближе и ближе. Он что, смотрит на меня? Точно, так и есть! Что же делать? Я отвожу взгляд. Только бы не покраснеть. Я заливаюсь краской, он приближается…

— Элли! Элли, почему ты замолчала? Что было дальше? — требует Моголь, мотая мою руку так, будто это водяная помпа.

— Погоди минутку, — бормочу я.

— Это нечестно! — кричит Моголь. — Ты обещала!

Он в шаге от меня. Я поднимаю голову — он улыбается, улыбается во весь рот. И кивает головой в сторону Моголя.

— Братишка? — говорит он мне.

Я киваю, не в силах разлепить губы.

— Увидимся, — говорит он и проходит дальше.

— Увидимся, — ошеломлённо шепчу я.

— Элли, кто это? — требовательно спрашивает Моголь.

— Тсс! — шепчу я. — Понятия не имею.

— А почему ты вся красная?

— О боже, я красная?

— Как помидор. Так что было дальше?

И я бормочу на ходу новую сказку из жизни Яйкинсов, как они встретили новое яичко, не простое, а золотое, такое блестящее, что на него нельзя было смотреть без тёмных очков.

Я доставляю Моголя в школу и бреду по направлению к своей. Конечно, я опоздаю, но где тут спешить. Мне просто необходимо посмаковать наш разговор. Как он сказал: «Увидимся». Мне не послышалось. Я его не придумала. Он прошёл рядом, он заговорил со мной, он сказал: «Увидимся». То есть — «До встречи!» Или даже — «Я хочу с тобой встретиться!»

Ох, а как я хочу с тобой встретиться, сил нет.

И теперь настоящий Дэн с его мольбами о встрече кажется таким далёким. Я даже не так волнуюсь за папу и Анну. Вот он, самый волшебный миг моей жизни. Я чувствую себя… Джульеттой.

Как бы мне хотелось набраться храбрости и прогулять школу, бродить весь день по городу во власти волшебного чувства. И все же я плетусь в класс и получаю серьёзный нагоняй за опоздание. Надин все ещё дуется и держится в стороне, а на физкультуре мы замечаем у неё на шее новый засос, куда ниже прежнего.