Ты сожми их покрепче – как гладкие камни в горсти.

Точно бусы покойной. Хранить их – хорошего мало…

Ты однажды их выброси в море.

И море – простит.

2015

СИНИЙ ЛЁД

Острова как мороженое расплавлялись от зноя.

Горизонт таял в дымке. И изредка сквозь облака

выходило глядеть на меня как в окошко резное

белокурое солнце. Вода расправляла шелка,

на песке расстилала волнующе тонкие ткани.

Кружевные оборки прибоя касались ступней.

И глаза темнокожего – точно оливки в стакане

с молоком – первобытную страсть распаляли сильней,

чем его – леденящие синью норвежского фьорда.

Он и в джунгли не ходит без галстука и пиджака,

говорит по английски так чисто, чеканно и гордо,

если руку мне жмёт, то моя холодеет рука…

Даже солнце, стыдясь, не целует высокие скулы,

хоть и дразнит его белизна белорусского льна.

Ночи душные здесь. Я вчера через силу уснула.

Я тоскую по родине… Или опять влюблена.

В молодого мулата. Под дробную жаркую сальса

тянут крепкие мускулы глянцевый тёмный атлас.

Потанцуй, милый мой, для меня. Чтоб скорей забывался

синий лёд этих глаз.

Синий лёд этих северных глаз.

2014

* * *

Здравствуй, море!

Пусть я по другому себе представляла

нашу первую встречу… Но это всегда.

Я присела на краешек старого одеяла

и ко мне иногда подползает, ласкаясь, вода…

Мне не нравится пляж – этот плоский поднос с телами.

Я люблю одинокий берег, где много скал.

Мудро быть благодарным за всё, если верить ламе.

В том, что есть, обнаружится часть того, что искал.

И не все тела загорающих столь красивы,

как хотелось бы. Зазывая, до хрипоты

кричат, разнося по пляжу в корзинках пиво

местные, обгоревшие до черноты.

Здравствуй, море, как есть! Всё равно ведь мои кошмары

и печали со мною, где бы я ни была…

Может, в Индию? Чтоб разомкнулось кольцо сансары,

чтобы выжгло славянские волосы добела?..

Здравствуй, море… Как есть… Я надеюсь, что залатаю

душу здесь как нибудь – красоте врачевать дано –

и, расставшись с тобой, я на север вернусь золотая,

как сокровище древних пиратов, ушедших на дно…

Анапа, 2015

"Пусть сбудется твоя самая заветная мечта."

Древнекитайское проклятие.

* * *

Когда нибудь всё будет, не сейчас,

так, чтобы в бездну падать по спирали,

в такси чтоб руки алчно простирали

навстречу мы, неслись вдоль магистрали

огни, сливались в линию, лучась…

Тогда фонарье вылепит лицо

скользящим нежным золотистым бликом,

и я забуду думать о великом,

пока в отеле сумрачном безликом

в бокалах окон тает леденцом

луна. И скрип гостиничных дверей

тактичен, он в ночи почти неслышим,

две капли – взгляд, мы оба ровно дышим,

рассвет ползёт по рыжим мокрым крышам,

и, зябко ёжась, я шепчу: согрей…

Когда нибудь так будет. А пока

растёт во мне, ветвится: встреча в восемь,

закат жемчужный, вышитая осень,

всё то, о чём в тот день друг друга спросим,

и тень листвы на кромке потолка…

Потом, в уже рассеявшейся мгле,

молчим – в самих себе как две пружинки.