— Тогда на что же мы будем жить? — практично спросила Гардения.

На какое-то мгновение на лице герцогини показалась озабоченность, затем она решительно передернула плечами.

— Генрих обо всем позаботится, — сказала она. — Он так умен, он как-нибудь умудрится выручить хотя бы часть моих денег, я уверена в этом.

— Он уехал в Германию, — сказала Гардения, — а у нас с собой не так уже много наличности.

Она раскрыла свою сумочку и вытащила деньги, оставшиеся от той суммы, которую дал ей мосье Груаз. Она тщательно пересчитала их.

— Пятьсот сорок девять франков, — сказала она. — Мне это кажется целым состоянием, но боюсь, этого хватит ненадолго.

— Это все, что Груаз дал тебе? — резко спросила герцогиня. — Что за вздор! В доме всегда хранится не одна тысяча франков на случай, если они мне понадобятся.

— Он собирался пойти завтра в банк, — пояснила Гардения. — На завтрашний вечер намечался большой прием, разве не так?

— Да, конечно, я подписала чек сегодня утром.

Секунду герцогиня казалась по-настоящему напуганной, затем она снова оживилась.

— Ерунда, наличные нам и не понадобятся. Мы отправимся в «Отель де Пари», где меня все хорошо знают. Когда Генрих пришлет мне немного денег или устроит как-нибудь, чтобы можно было выручить из Франции мои собственные, тогда мы и заплатим, но не раньше.

— Как барон узнает, где вы? — спросила Гардения.

— Я напишу ему, — ответила герцогиня. — Я напишу ему сразу же, как только мы прибудем в Монте-Карло. Конечно, я всегда могу послать телеграмму. Мы придумали свой собственный шифр, который его жена не сможет понять. Она очень надоедливая и ревнивая женщина.

Гардения чуть было не заметила, что это неудивительно, но решила, что это будет несколько жестоко. Вместо этого она распаковала кое-что из вещей, которые могли понадобиться ее тетушке вечером, затем отправилась в свое купе и занялась тем же. Когда она вернулась к тетушке, то обнаружила, что герцогиня выпила уже полбутылки бренди.

— Не стоит волноваться, детка, — сказала она слегка заплетающимся языком. — Я все обдумала. Генрих обо всем позаботится. Дорогой Генрих, он такой замечательный!

Гардения сжала губы. Она чувствовала, что может не удержаться и сказать герцогине все, что она в действительности думает о бароне и о том, как низко он поступил.

Как бы ни было предосудительно со стороны ее тети шпионить против страны, в которой она жила, все-таки главным виновником был барон, который уговорил ее, а может быть, даже заставил, сделать то, что она сделала. Теперь он сбежал, спасая свою жизнь, и не предпринял ни малейшего усилия, чтобы позаботиться о женщине, которую он превратил в свою сообщницу.

Гардения позвонила и заказала ужин, но когда стюард принес цыпленка и сандвичи с копченой семгой, ее тетя потребовала еще одну бутылку бренди. Гардения считала, что ей и так уже было достаточно, к тому же ей было жаль попусту тратить столько денег — они вряд ли могли себе это позволить.

Когда скромный ужин был окончен, а кровать постелена, Гардения уговорила тетушку раздеться.

— Вам так будет удобнее, — увещевала она герцогиню, — и, может быть, вы немного поспите.

Она зашторила окно и погасила верхний свет, но когда она повернулась и направилась в свое купе, герцогиня остановила ее.

— Побудь со мной, — попросила она. — Я не в силах оставаться одна.

Гардения послушно присела на край дивана, и, с бокалом бренди в руке, герцогиня начала свой рассказ…

Глава 11

Поезд мчался сквозь ночь, унося их все дальше от опасности; герцогиня сидела на диване с бокалом бренди в руке и говорила, говорила, говорила… Она совсем забыла о том, что Гардения была ее племянницей и гораздо моложе ее.