- Томас?

- Да?

- А ты бы мог определить, какой из них мой атаме?

- Никогда не смог бы, - отвечает он. – Даже если бы прошли миллионы лет.

Глава 18

Мы с Анной сидим за круглым деревянным столом, глядя на приволье длинной зеленой травы, нетронутой лезвиями косилок. Вокруг благоухает бело-желтое цветение сорняков и полевых цветов, которые сбиваются в пучки и переходят в пятнистые участки, но я не ощущаю этого аромата. Мы сидим на крыльце, возможно, ее дома в Викторианском стиле.

- Мне нравится солнце, - говорит она, и, безусловно, тогда этот красивый, ярко-отчетливый луч света обрушивается на траву, превращая ее в серебристое лезвие.

Но я не ощущаю никакого тепла. Вообще ничего не чувствую, как сижу на предполагаемом стуле или скамье, и, если бы я повернул голову посмотреть дальше ее лица, то ничего бы не увидел. Позади нас зияет пустота. Только мысленно я воспроизвожу впечатление о доме. Только мысленно.

- Но это случается так редко, - продолжает она, и я, наконец, вижу ее.

Я меняю ракурс, и вот она снова в поле зрения, но лицо остается в тени. Темные волосы так и лежат на ее плечах, за исключением нескольких отдельных прядей, обвивших горло под натиском ветра. Я тянусь рукой через стол, уверенный, что она не протянется дальше, или в том, что этот чертов стол затеряется в пространственных измерениях, но моя ладонь все же натыкается на плечо, поэтому ощущаю, как между пальцами проскальзывают ее черные холодные волосы. Когда я касаюсь ее, то облегченно вздыхаю. Она в безопасности. Целая и невредимая. Тогда я замечаю лучик солнца, играющий на ее щеках.

- Анна.

- Смотри, - говорит она, улыбаясь.

Теперь на границе поляны появляются деревья. Между их стволами я распознаю силуэт оленя. Темная фигура моргает, и этот жест напоминает мне рисунок, с которого исчезают начерченные древесным углем линии. Затем она растворяется и возле меня оказывается Анна. Слишком близко, как для стола, разделяющего нас. Она боком прижимается ко мне.

- Так выглядит наше будущее? – спрашиваю я.

- Это то, что у нас есть, - отвечает она.

Я опускаю взгляд на ее руку и смахиваю ползающих жуков. Они падают на спины, приземляясь, и шевелят ножками. Я обнимаю ее и целую в плечо, медленно прокладывая себе пусть к изгибу шеи. А жуки, находясь на половицах, тем временем, на глазах превращаются в пустые оболочки. Возле нее я замечаю шесть соединенных туловищем ножек, отдельно валяющихся от жука. Прикасаясь щекой к щеке, я ощущаю комфорт, и у меня возникает жгучее желание остаться здесь навсегда.

- Навсегда, - шепчет Анна. – Но что для этого нужно?

- Что?

- Что для этого нужно? - повторяет она.

- Они? – спрашиваю я, когда она шевелится в моих руках.

Ее тело кажется затверделым, хотя суставы и расслабленны. Когда она с шумом ступает по земле, я понимаю, что это уже не она, а просто деревянная марионетка, одетая в платье из серой бумаги. Ее лицо изображено пустым и обделено выразительными чертами, но на нем глубоко высечено одно лишь слово.

ОРДЕН.

Я просыпаюсь, ощущая на своем плече руку Томаса, и понимаю, что свисаю с кровати.

- Как ты, чувак?

- Приснился кошмар, - бормочу я. – Как-то мне не по себе.

- Не по себе? – Томас хватается за край моего одеяла. – Я даже не знаю, ты так вспотел. Принесу тебе стакан воды.

Я приподнимаюсь и включаю настольную лампу.

– Нет. Не нужно. Со мной все в порядке, - но это далеко не так, и по выражению его лица становится все ясно. Я бы не прочь сейчас посыпать ругательствами, закричать или сделать все это одновременно.

- Тебе приснилась Анна?

- Она всегда мне снится, - Томас молчит, в то время как я опускаю взгляд.