Вернувшись в комнату, он развесил джинсы на козлах сушиться. Рядом с ее вещичками.

— Ну что, Флора? Смотрю, тут у нас климат что надо!

— О, прямо солнечная Калифорния! И пусть себе этот дождина льет на здоровье!.. А знаете, как говорят? Что у нас в Калифорнии бывает только два типа погоды. Замечательная и необыкновенная.

— Ну, тогда бы я назвал ту, что сегодня, необыкновенной.

— Вы только послушайте, как гудит этот ливень!

— А чем ты вообще занимаешься, а, Флора?

— Я? О, я работаю. В открытом кинотеатре.

— Хот-доги продаешь, типа того?

— Я бы предпочла об этом не говорить.

— А вообще-то хот-дог был бы сейчас как нельзя более кстати.

— Да. Тем более что утром я сделала такую глупость! Они хотели, чтоб я позавтракала, но я так спешила, что не послушалась и уехала. И за весь день во рту не было ни крошки.

— Завтрак, говоришь? Да, завтрак — это здорово. Тут ты действительно оплошала.

— А вы что, тоже ничего не ели?

— Завтраков не ел так давно, что уже позабыл, каковы они на вкус. Почему-то всегда поспеваю только к обеду… Да и то очень часто окошко захлопывается прямо перед самым твоим носом.

— Наверное, это очень тяжело — ездить автостопом и…

— Знаешь что, Флора? Мы с тобой — пара полных идиотов!

— Это почему, Джек?

— Рассуждаем тут о хот-догах и завтраках… Лавка! Да там полно еды! Целую армию можно накормить.

— Вы хотите сказать, просто пойти и… взять еду, да?

— А что ты думаешь, она сама сюда прибежит и скажет: «Нате вам, кушайте на здоровье!»? Пошли! Там еда!

Он выхватил из ящика с инструментом большую стамеску и молоток. Она осталась сидеть, молча наблюдая за его действиями, и не сдвинулась с места, когда он вышел на улицу. Шлепая по лужам босыми ступнями, он обошел лавку, увидел заднюю дверь, вставил стамеску в щель, поднажал маленько. Раздался треск, дверь отворилась. Он выждал секунду-другую. Вода хлестала с крыши прямо на голову. Но он словно замер. Однако сигнала тревоги не последовало. В лавке царила мертвая тишина. Наверняка электропроводка намокла и вышла из строя — этим и объясняется тот факт, что сигнализация не сработала. И вот он начал пробираться в полумраке между полками. И вдруг почувствовал: она сзади, за спиной.

— Если уж ты решился, то и я тоже пойду.

Она стояла и смотрела ему прямо в глаза. И он ощутил, как его охватило возбуждение.

— Ну что они с нами могут сделать? Худшее — это засадить за решетку, верно? А мне уже доводилось там сидеть, и не раз. И, как видишь, я цел и невредим.

Он снова отвернулся к полкам и не заметил, как подозрительно взглянула она на него и застыла на месте, не решаясь следовать дальше. Тут рука его что-то нащупала в темноте, и он радостно ахнул.

— Что там, Джек?

— Спички! Теперь живем!

И вот, чиркая спичками, они стали обследовать секцию с консервированными продуктами.

— Смотри-ка, Джек, а вот суп! Здорово, правда?

— О'кей. Берем суп.

— Тебе какой больше нравится?

— Да любой сойдет. Главное, чтоб мясо в нем было.

— «Малиган» сгодится?

— Бери два. Банки маленькие. Так что сварится быстро.

— Фасоль?

— Само собой.

Она выставила банки на прилавок, но он продолжал шарить по полкам и вскоре издал еще один радостный крик:

— Нашел, Флора, нашел! Как чувствовал, что они здесь есть!

— Что, Джек?

— Цыплята! Куриные консервы! Нет, ты только посмотри!

Затем он нашел смородиновое желе, растворимый кофе, сгущенку, пакет кускового сахара.