— В моем детстве здесь обитали пираты, — пояснил Сун, нарушая долгое молчание.

Они как раз въезжали в городскую зону по скоростной автостраде. На протяжении предыдущих двадцати минут оба были погружены в свои думы. Босх смотрел на проносившиеся за окном бесконечные ряды многоэтажных жилых комплексов, столь казенно-однообразных, что было ясно: они построены по заказу правительства и являются муниципальными жилыми массивами. Их окружали холмы, густо застроенные более старыми и меньшего размера домами. Здесь все отличалось от великолепного архитектурного ландшафта, характерного для центральной части города. Застройка была однообразной и унылой: старые рыбацкие деревни, превращенные в нагромождение высотных спальных кварталов.

— Что ты хочешь этим сказать? Ты родом из Туен Мун?

— Да, я здесь вырос. Жил до двадцати одного года.

— Ты был членом триады, Сун Йи?

Сун не ответил. Он сделал вид, что слишком занят включением сигнала поворота и отлаживанием зеркала заднего обзора и вообще не может отвлекаться во время съезда с автострады.

— Мне в принципе все равно, — пояснил Босх. — Меня заботит единственная вещь.

Сун кивнул.

— Мы ее найдем.

— Я знаю.

Они уже пересекли реку и въехали в своего рода урбанистический каньон, образованный сорокаэтажными зданиями, стоящими по обеим сторонам улицы.

— Что там насчет пиратов? — спросил Босх. — Кто это были такие?

— Контрабандисты. Они поднимались по реке от Южно-Китайского моря. Контролировали всю реку.

Босх невольно задумался над возможным подтекстом того, что поведал ему Сун.

— И чем же они промышляли?

— Всем. Привозили сюда оружие, наркотики. Людей.

— А что они вывозят теперь?

Сун ответил, выдержав долгую паузу.

— Электронику. Американские видеодиски. Иногда детей. Девочек и мальчиков.

— А куда отправляют?

— Когда как.

— Для чего?

— Для чего потребуется. Иногда это секс. Иногда — внутренние органы. Многие жители материкового Китая покупают мальчиков, потому что у них нет сыновей.

Босх вспомнил о скомканном клочке туалетной бумаги с кровавым пятном. Элеонор сразу же пришла к тому выводу, что они вкололи Мэделин наркотик, с тем чтобы легче было ею манипулировать. Теперь он подумал, что могла иметь место не инъекция, а, наоборот, взятие крови на анализ для определения группы. А комочек бумаги мог послужить тампоном, используемым для остановки кровотечения после извлечения иглы.

— Она была бы очень ценной добычей, не так ли?

— Да.

Босх закрыл глаза. Все менялось. Похитители его дочери могли не просто удерживать ее как заложницу, с тем чтобы отпустить, когда Босх в Лос-Анджелесе освободит Чанга. Вполне возможно, они готовились переправить ее куда-то в другое место или продать в страшный темный мир, откуда нет возврата. Босх постарался отогнать от себя эти мысли. Он принялся сосредоточенно смотреть в боковое окно.

— У нас еще есть время, — произнес он, прекрасно понимая, что обращается скорее к самому себе, чем к Суну. — С ней еще ничего не случилось. Они не станут ничего делать, пока не дождутся вестей из Лос-Анджелеса. Даже если в их планы вовсе не входит ее возвращать, они пока не успели ничего сделать.

Босх повернулся и посмотрел на Суна, как бы ища поддержки, и тот согласно кивнул.

— Мы ее найдем, — сказал он.