— Крафт, сэр.

— Вам знакома охранная сигнализация в этом доме, Крафт?

— Да, сэр…

— Пойдите и проверьте, как она функционирует.

Прошло несколько минут напряженного молчания.

Наконец Крафт вбежал в кабинет.

— Там кто-то копался, сэр… Она не работает! А еще вчера была в полном порядке, сэр!

— Что? — закричал Нокс.

Эллери сказал ледяным тоном:

— Именно этого я и ждал. Благодарю вас, Крафт… Мистер Нокс, мне кажется, я доказал вам и всем сомневающимся коллегам, что нас обвели вокруг пальца. Предлагаю вам, мистер Нокс, бросить взгляд на известную вам картину.

Нокс вздрогнул. Его серые глаза затуманились. Не произнося ни слова, он бросился вон из комнаты. Эллери рванулся за ним, все остальные — следом.

Нокс взбежал по лестнице и ворвался в зал на верхнем этаже, в котором на стенах висели в позолоченных рамах картины старинных мастеров. Он, как фокусник, нажал на обивку стены, и деревянные панели разошлись, открыв глубокое отверстие, куда Нокс сунул руку. И — застыл с безумным взглядом.

— Ее нет! — воскликнул он. — Ее украли!

— Как и следовало ожидать, — ледяным тоном сказал Эллери.

30

— Вы совершенно уверены в том, что картину украли, мистер Нокс? Вы лично прятали ее в этот секретный шкаф? — спросил Эллери.

Биржевой король уже взял себя в руки. Он кивнул в ответ.

— Неделю назад я в последний раз заглядывал туда, и она еще была на месте. Про этот секретный шкаф не знает никто в доме. Я распорядился сделать его много лет назад.

— Вначале следует выяснить, когда была украдена картина, — сказал инспектор. — Выяснить, как вор проник в дом, и откуда он знал, где она спрятана.

— Ее не могли украсть сегодня вечером — это совершенно ясно, — спокойно размышлял прокурор. — Но почему же тогда выведена из строя система охранной сигнализации?

Нокс пожал плечами.

— Все сейчас выяснится, — сказал Эллери. — Пожалуйста, пройдите со мной в кабинет.

В кабинете Нокса Эллери вдруг проявил необычайную деловитость. Он попросил Пеппера встать у двери и никого не впускать, чтобы не помешали. Затем занялся широкой решеткой художественной ковки, которая была вделана в стену. Он вынул ее и положил на пол. В образовавшемся проеме, будто трубы органа, открылись трубы парового отопления. Эллери ощупал их.

— Прошу заметить, — сказал он, улыбаясь, — что семь труб очень горячие, а восьмая — на удивление холодная.

Он что-то повертел на этой восьмой трубе, и она вдруг легко вынулась из стены. Эллери без напряжения, как фокусник, отвернул крышку, перед глазами у всех присутствующих повертел трубу, оказавшуюся асбестовой, и элегантным движением перевернул ее отверстием вниз. Выскользнул рулон простого холста, и Эллери ловко поймал его.

— Что это? — прошептал инспектор.

Эллери развернул рулон. Открылась картина, на которой яркими красками были изображены средневековые воины, сражающиеся за знамя.

Эллери полностью развернул картину на письменном столе Нокса.

— Хотите — верьте, хотите — нет, — сказал он, — но вы видите перед собой миллион долларов. Другими словами, это наша картина Леонардо, на поиски которой затрачено столько сил.

— Ерунда! — вдруг резко сказал кто-то. Эллери обернулся и оказался лицом к лицу с Ноксом, который стоял не отрывая взгляда от картины.

— Я, прошу простить меня за дерзость, позволил себе сегодня порыться в вашем доме и нашел этот шедевр, мистер Нокс.