— Допустим, — кивнула девушка. — Почему пришли ко мне? Не к брату, не к отцу, а ко мне?

— Ну, если не считать того, что ваш отец когда-то назначал цену за мою голову, то… Зачем им эта информация? Ну, убили покупателя кофе. Придет другой, — пожал он плечами. — А вот конкретно вы можете быть крайне заинтересованы.

— Почему я должна вам верить на слово? — спокойно уточнила Кэтрин, всеми силами стараясь не показывать свое смятение. Известия о смерти Фирса выбили ее из колеи.

— А вы и не должны, — кивнул Гудвин и достал кристалл. — У меня есть запись разговора с заказчиком, что предлагал мне его устранить.

Кэтрин взглянула на товар, затем посмотрела на охранника и спросила:

— И что же мешает мне отдать команду, чтобы вас пристрелили прямо тут? Я забираю кристалл, вас выбрасывают на улицу. Думаю, химчистка салона будет стоить намного меньше, чем вы запросите.

— Понимаю, — кивнул Андреич. — Соблазн велик, но увы. Есть такая система защиты кристаллов памяти — «Система Резникова». Вы знаете, что это такое? Нет? Тогда может вы?

Охранник хмуро посмотрел на Шолохову.

— Система, при которой запись невозможно считать, без добровольного согласия владельца. Воспроизводится через артефакт Резникова третьего типа.

— Образованный молодой человек, — кивнул Гудвин. — А ведь я прошу не так много. Всего миллион.

Охранник повернул голову к Гудвину и уставился на него, как на идиота.

— Вы в своем уме? — спросила Кэтрин. — Миллион!

— Поверьте, я пришел к вам исключительно из-за душевного порыва. Есть люди, готовые заплатить за него и два. Если вы откажетесь — я пойму. Даже немного обрадуюсь, — пожал плечами Гудвин.

Девушка замолчала, лихорадочно обдумывая ситуацию.

— Если вы колеблетесь, могу дать вам подсказку — вы лично знакомы с заказчиком.

Кэтрин до этого сомневалась стоит ли верить криминальному авторитету, но после этих слов вздрогнула. В голове почему-то мелькнула мысль про отца.

— У меня нет возможности распоряжаться подобными суммами, — спокойно ответила она. — Увы, но миллион — это не те деньги, которые можно просто так достать. Я могу попробовать поговорить с братом. Думаю, мы сможем в ближайшее время собрать деньги.

— В ближайшее время, девушка, я обращусь как раз к тем, кто готов за это заплатить пару миллионов, — не моргнув глазом соврал Гудвин. — Или мы договоримся сейчас, и я получу деньги, либо я просто уйду.

Шолохова слегка прикусила губу, а затем кивнула.

— Допустим, я могу предложить вам триста тысяч. Их я могу достать прямо сейчас, но больше — нет.

Гудвин тяжело вздохнул.

— Триста тысяч? Это не серьезно, — покачал он головой. — Вы же понимаете, что это мало?

— Урка, а чего ты сразу не пошел к тем, кто платит? — вмешался охранник, видя, что Кэтрин совершенно не умеет торговаться. — Душевные порывы? Кому-ты лечишь? Тебя там просто грохнут по-тихому, а ты ссышься. Вот и приперся сюда.

Гудвин приподнял брови, глядя на здоровяка между ними.

— Не ерепенься. Возмешь триста и свалишь в закат. Живой. Без лишних дырок. Понял?

Тут амбал слегка ткнул его в бок оружием.

— Исключительно из внутренней симпатии к госпоже Шолоховой, — недовольно буркнул тот.

— Тогда сейчас сядешь в свою колымагу и поедешь за нами. — скомандовал телохранитель, посмотрев на Кэтрин.

Спустя пару часов после ожидания у банка Гудвин с деловым видом вертел в руках пачки денег, что сложил в ту же сумку.

— Свеженькие, — с улыбкой произнес он, обнюхивая купюры.

— Андреич, куда сейчас? — уже успокоившись, спросил Чахлый.