|
Это мы все понимаем, а иностранные дипмиссии встанут на дыбы. И формально будут правы. Улик нет. То, что Штейнберга видели в квадрате, где убили Романчука, никакая не улика. Просто гулял в выходной день. Полюбовался речными пейзажами, прошел по дачам. И попробуй доказать обратное. На пальчики в доме рассчитывать не приходится: по словам Тобольской, он был в перчатках. Такие люди на допросах не раскалываются. Придется выпускать, последует скандал. Штейнберг покинет Сибирь, и тогда мы потеряем единственную зацепку. Что еще известно по этому типу?
– Фактически ничего, – удрученно отозвался Некрасов. – Числится в штате торгового представительства. Имеет дипломатический иммунитет. Прибыл в наш город полгода назад, заменил выбывшего по болезни соотечественника. Не женат. Одинокий волк, так сказать. Работники представительства имеют право ходить и ездить, где вздумается, но только в пределах области. Разумеется, на секретные объекты их не пустят. – Хорошо. Нужно узнать больше. Что известно по Романчуку? – Кое-что имеем, – оживился Славин. – 46 лет. Жена и дочь погибли в автокатастрофе шесть лет назад. Винил себя в их гибели, стал пить. Работал заместителем начальника уголовного розыска Калининского района. Четыре года назад был уличен в жестокости по отношению к задержанному. Лично избил человека на допросе. Того обвиняли в тяжком преступлении, как выяснилось позднее – безосновательно. Повредил бедолаге челюсть и сломал шейку бедра – бил табуретом. Пострадавший выжил, но сейчас на инвалидности. Заводить дело на Романчука не стали, но выгнали из органов с «волчьим билетом». Никуда устроиться не мог, работал грузчиком, чернорабочим, однажды пытался покончить с собой, но не получилось. Начал пить, потом завязал – как-то справился с собой. Последние полгода формально числился сторожем с копеечной зарплатой на заводе металлоизделий. Но на жизнь почему-то хватало… – И почему, интересно? – хмыкнул Вишневский. – С каких пор западные разведки вербуют таких персонажей? – Нормальный персонаж, – пожал плечами Кольцов. – Навыки есть, не любопытен, знаком с работой правоохранительной системы. Его могли использовать опосредованно, он даже не знал, на кого работает. Выполнял сомнительные заказы, не гнушался убийствами. С Романчуком все ясно, эту дверцу нам закрыли, долбиться в нее бессмысленно. Где проживает Штейнберг? – Там же, где все его коллеги, – отозвался Некрасов. – Красный проспект, 28/1. Здание во дворе, пристроено к дому 28, где размещается представительство. Здания исторические, возведены в стиле позднего конструктивизма 30– 40-х годов. Покой жильцов круглосуточно охраняют сотрудники 2-го отдела. – Охраняют или стерегут? – хмыкнул Швец. – Выполняют весь комплекс мероприятий, – не моргнул глазом Некрасов. – В доме напротив, через детскую площадку – наша ведомственная квартира. Оттуда круглосуточно осуществляется слежение. Есть средства наблюдения и связи. Под визуальным контролем все три подъезда, где проживают иностранцы. Дополнительных выходов из дома нет. Еще один интересный факт: представительство и жилой дом для персонала находятся практически рядом с институтом «Сибмашпроект». Три минуты ходьбы – просто пересечь по светофору Красный проспект. Это в трех кварталах от места, где мы сейчас находимся. Центр города, магазины, кинотеатры, центральный Первомайский сквер, неподалеку оперный театр и спорткомплекс «Динамо». – Хорошо, – кивнул Кольцов. – Итак, что мы имеем. Вокруг института «Сибмашпроект» наблюдается нездоровая возня. Погиб заместитель директора, ликвидирован исполнитель его убийства. |
