Но Сергей Потапов продолжал преследовать нашу семью!

Как-то, возвращаясь из кино, я увидел афишу с его портретом на том самом месте, где мама и папа каждое утро садились на трамвай. Сперва я хотел сорвать афишу и уничтожить ее. Подходил, примерялся, прилаживался… Но все-таки не сорвал.

Вернувшись домой, я стал убеждать своих родителей, что ездить на троллейбусе гораздо удобнее, чем на трамвае.

- Но троллейбусная остановка далеко, - возразил папа.

Ах, если б он знал!

- Я проведу вас проходными дворами, и вы увидите, как это близко. Совсем рядом! - сказал я.

- В проходных дворах всегда бывает темно и опасно, - вмешалась бабушка. Как будто она нарочно хотела столкнуть маму лицо к лицу с ее прошлым!

Утром я повел маму и папу проходными дворами.

- Вот видите, как удобно, - говорил я. - Совсем близко! И вы садитесь на современный вид транспорта… Правда, не на метро, но по крайней мере и не на трамвай! И еще одно преимущество. Мы вместе идем почти до самой моей школы!

- Да, мы так мало видим тебя, что уже из-за одного этого стоит… - согласилась мама. - Что же ты раньше нам не сказал?

Вообще-то мне не хотелось, чтобы мои родители каждое утро прямо у всех на глазах провожали меня, шестиклассника, в школу. Но теперь я был готов абсолютно на все!

И я уводил их от афиши с портретом…

Конечно, мама могла увидеть эту афишу и где-нибудь в другом месте. Но тут уж я ничего поделать не мог!

Еще через несколько дней я сообщил:

- Мы писали сочинение на тему «Кем быть?» И представьте себе, почти все ребята хотят стать врачами! Почти все… Не летчиками, не водолазами, не киноартистами, а только врачами! Учительница сказала, что нет ничего удивительного. Самая благородная профессия в мире! Хотят лечить, исцелять, спасать… Это естественно!

- Да, конечно, - сказала мама.

А папа с бабушкой промолчали.

Как-то в воскресенье я привел, к нам домой своего приятеля Ваську Паганини.

Паганини - это, конечно, прозвище. Васька играет на скрипке и учится в школе для одаренных.

- Ты любишь Святослава Рихтера? - спросил я у Васьки, когда вся наша семья была в сборе.

- Еще бы! - ответил Васька.

- А Давида Ойстраха?

- И его тоже!

- А Софроницкого?

- Тоже люблю. Но он умер…

- А Сергея Рахманинова?

- Кто же его не любит?

- А Сергея Потапова?

- Не знаю такого…

- Ни разу не слышал? Подумай как следует! Вспомни…

- Нет, о нем я не слышал. А почему ты интересуешься именно этим… как его фамилия? Почему? - удивлялся Васька так естественно, будто мы с ним не репетировали эту сцену в ванной комнате пятнадцать минут назад.

- Ну уж если Паганини его не знает! - воскликнул я и обвел взглядом всех членов нашей семьи.

Но мамино прошлое не сдавалось, не отступало!

Однажды по почте пришли сразу две открытки из нашей школы. Я вообще не люблю, когда моим родителям из школы присылают открытки. И как-то нечаянно прочитал… На этот раз речь шла не обо мне. Маму и папу приглашали на традиционный «объединенный» вечер выпускников сразу двух школ: нашей и музыкальной. Приглашали заранее, за неделю, и просили сообщить о вечере всем бывшим одноклассникам, о которых они что-нибудь знают.

Я сразу понял, что там будет присутствовать Сергей Потапов. «Вечер устраивают для того, чтобы доставить бывшим ученикам радость, - рассуждал я. - Но какую же радость испытает мой папа, если у мамы возникнут разные воспоминания? А они обязательно- возникнут… хоть на минуту. И папа будет курить, не выходя в коридор…»

Я спрятал открытки. Сунул их в свой портфель…

Первое, что я увидел в школьном вестибюле, было огромное объявление о традиционном «объединенном» вечере.