— Но почему? Возможно ли это?

Снова оставив вопросы Дорис без внимания, доктор продолжил:

— Остался лишь крошечный намёк, вот это «т» в конце письма, но твой отец так и не разгадал, что же он имел в виду. Он отправил мне другое письмо, где рассказал, как всё было, и попросил помочь разобраться. К сожалению, я не оправдал его надежд…

— Значит, если дело в этом, — Дорис загорелась идеей и совершенно забыла о приближающейся опасности, — нам всего лишь нужно решить загадку маленького «т», чтобы отыскать уязвимое место аристократов, да?

Голос девушки дрожал от возбуждения, но сладость надежды быстро иссякла. Девушка поняла, что уныние на лице старого доктора говорит о том, что решение загадки — дело почти безнадёжное.

В прошлом не единожды предпринимались попытки узнать верный способ защиты от вампиров, но все они оказались бесплодными. Хотя у людей вроде бы имелось достаточно возможностей разгадать вампирский секрет в бесчисленных столкновениях, происходивших с тех пор, как их раса потеряла право на управление миром, ни один из опробованных способов результатов не дал. Вот уже несколько веков разочаровавшиеся люди даже не пытались найти ответ на столь мучивший их некогда вопрос.

— В конце концов аристократы уничтожат нас всех, да? То есть, я хочу сказать, если у них нет никаких слабостей…

Жалкие слова Дорис делали её похожей на побитую собачонку, поэтому доктор Ферринго покачал головой и твёрдо заявил:

— Нет. Если бы это было так, то все эти годы по свету не ходили бы слухи о предметах, способных причинить им вред. Разве твой собственный отец не верил, что ему удалось изгнать вампира? Твой отец не стал бы лгать даже ради спасения своей жизни. Я слышал о рыцарях и странниках, переживших сходный опыт, и даже говорил с некоторыми из них лично.

— И ты выяснил что-нибудь?

— Нет, со всеми произошло то же, что и с твоим отцом. Они, предприняв некие действия, сумели избежать омерзительных клыков противника или, точнее, вынудили врага бежать. Однако, несмотря на это, никто из них впоследствии так и не сумел припомнить, что же именно он делал в этот момент.

Дорис безмолвствовала.

— Не так давно я попробовал систематизировать различные слухи об уязвимости аристократов — как легендарный материал, обязанный своим рождением горячему желанию победить. Однако, перерыв целую груду записей и систематизировав известные мне реальные случаи, пришёл к твёрдому выводу, что слабое место вампира — отнюдь не легенда. Люди просто забывают происходящее. Думаю, это манипуляция человеческими воспоминаниями.

— Манипуляция воспоминаниями? — нахмурилась Дорис.

— Если точнее, это можно назвать выборочным и автоматическим редактированием памяти. Точнее: наш разум программируется на автоматическое стирание всех воспоминаний определённого сорта.

— То есть воспоминаний об их слабости? Об оружии, которым можно изгнать вампира? — Как Дорис хотелось сейчас прочитать мысли старика! Что же за порошок хранится в его бутылке? Девушка не отрывала от доктора глаз, в которых боролись надежда и неуверенность.

Доктор продолжил:

— Не забывай, мы говорим о тварях, десять тысяч лет правивших миром. Уверен, изменить человеческую ДНК или перепрограммировать наше сознание на селективное искоренение любых воспоминаний для них — раз плюнуть. Эта теория вовсе не новая, к тому же она подтверждается моими собственными исследованиями, так что я принял её как данность. Я не из тех, кто соглашается с домыслами, не зная стоящих за ними людей и фактов, но тут всё сошлось. Итак, эта теория стала основой, остальное было просто.

— Остальное?

— Всё, что требовалось, — это вернуть нужные воспоминания.