|
Согласно придворному этикету положено соблюдать три официальных сезона в году и в течение дня приходится переодеваться до четырех раз. Ее девичья экипировка: одно вечернее платье, одна шелковая блузка, пара нарядных туфель — никак не соответствовала официальному протоколу. Во время романа с принцем Чарльзом Диана частенько одалживала наряды у подруг, чтобы не ударить лицом в грязь на очередном свидании. Знаменитое голубое платье, в котором она появилась на церемонии помолвки, было куплено по совету матери в одном из лучших лондонских магазинов «Харродз». Чтобы укомплектовать официальный гардероб, Диана обратилась за консультацией к подруге сестры Анне Харви, редактору отдела моды журнала «Вог».
Со временем Диана поняла, что мало одеваться по моде. Ее повседневная одежда должна была выглядеть безупречно на любой, самый придирчивый вкус и, что немаловажно, недежно защищать ее от капризов погоды, вроде внезапно налетевшего ветерка, от которого вздувается юбка — на радость подоспевшим фоторепортерам. С этой целью в кромку юбки вдевается специальный утяжелитель. Диане предстояло овладеть подобными маленькими хитростями и постепенно выработать свой стиль, научившись разбираться в рейтинге мастеров высокой моды. В настоящее время она отдает предпочтение Кэтрин Уокер, Дэвиду Сэссуну, Виктору Эделыптайну. Однако ее первые шаги в этом направлении не были целенаправленным поиском модельеров, отвечающих ее индивидуальности — Диана просто выбирала из тех, кого предлагали ее новые знакомые из «Boгa». Изготовление подвенечного платья было доверено молодым дизайнерам, Дэвиду и Элизабет Эманюел, чьи работы понравились Диане во время посещения съемок в студии лорда Сноудона в Кенсингтоне. Эти же мастера сделали бальное платье для первого официального выступления Дианы на городском благотворительном празднике в Лондоне. Платье имело почти такой же успех, как ее подвенечный наряд, украсивший собор св. Павла несколькими месяцами позже. Это было черное платье из шелковой тафты, лиф держался без бретелек вопреки законам гравитации. Диана считала, что девушке ее возраста черный цвет очень к лицу. Увы, принц Чарльз не одобрил ее выбора. Когда Диана зашла к нему в кабинет продемонстрировать свой наряд, он ограничился скептическим замечанием, что черное — цвет траура. Диана возразила, что она пока еще не является членом королевской семьи, а главное, у нее нет другого платья, подходящего для столь торжественного случая. Критическая реплика не прибавила Диане уверенности в себе, когда она вышла из Голдсмит-Холл под перекрестный огонь фотовспышек. К тому времени у нее было весьма смутное представление о том, как надлежит держаться члену королевской семьи, и Диана замирала от страха, как бы жениху не пришлось за нее краснеть. «Это были кошмарные мгновения», — признавалась Диана подругам. Кстати, на этом балу она познакомилась с принцессой Грэйс де Монако — женщиной, которой восхищалась до этого заочно. Принцесса Грэйс, очевидно, заметила, что Диана нервничает. Не обращая внимания на остальных гостей, которые продолжали шушукаться по поводу смелого наряда Дианы, она увела ее в дамскую комнату. Там Диана отвела душу, рассказав, что чувствует себя одинокой, устает от «паблисити» и вообще, со страхом смотрит в будущее. «Не бойтесь, — пошутила принцесса Грэйс, — а то будет еще хуже». В конце марта Чарльз уехал в Австралию, где должен был провести пять недель. Прежде чем ступить на трап пассажирского авиалайнера Ви-Си—10, он пожал ее руку и поцеловал в обе щеки. Провожая взглядом самолет, Диана сорвалась: разрыдалась при всех. Народ умилился непосредственности юной невесты, но истинную причину слез знала только Диана. За несколько минут до выезда в аэропорт они с Чарльзом беседовали в его кабинете в Букингемском дворце. Внезапно зазвонил телефон. Это была Камилла. Диана не знала, что делать: то ли остаться в кабинете, то ли выйти, чтобы не смущать Чарльза своим присутствием. |
