Несмотря на чудовищные перегрузки, в конечном счете австралийское турне стало поворотной точкой в ее жизни. Диана покинула Лондон девочкой, а вернулась взрослой женщиной. Конечно, эта перемена ни в какое сравнение не идет с той метаморфозой, которая произойдет спустя несколько лет, и все же это были первые признаки сложного процесса раскрепощения личности. В течение долгого времени ее угнетало ощущение собственной беспомощности, несостоятельности перед лицом новых задач, поставленных жизнью. Теперь, благодаря приобретенному опыту, Диана знала, что роль официального представителя королевской семьи ей вполне по плечу. В будущем ее ждет еще немало травм, и немало будет пролито слез, но самое страшное осталось позади. Диана принялась по кусочку складывать рассыпавшуюся мозаику своей жизни. Давно, очень давно она не виделась со старыми друзьями — не хватало духу. Они — вольные пташки, им не понять каково ей, запертой в золотой клетке королевского дворца. Казалось бы, звезда мировой величины должна смотреть свысока на прежнюю жизнь с ее мелкими радостями: дружескими вечеринками, розыгрышами, веселыми уикендами… Но для Дианы эти мелочи символизировали свободу, и ей больно было думать об этом.

Да и какой она предстанет перед друзьями юности: несчастная, раздавленная, тень прежней Дианы. Подобно больному зверю она стремилась зализывать раны вдали от чужих глаз. Грандиозный успех австралийского и канадского турне вернул ей веру в свои силы. Диана принялась писать письма, возобновляя дружеские отношения с членами своей прежней лондонской компании. В их числе был и Адам Рассел, которому Диана назначила встречу в итальянском ресторане в Пимлико, в центре Лондона.

Адам увидел совсем новую Диану, не похожую на веселую, озорную девушку, с которой он познакомился среди горных вершин. Она держалась гораздо увереннее, с непринужденным остроумием поддерживала беседу, но за шутками безошибочно угадывались печаль и одиночество. «При каждом движении она слышала позвякивание золотых цепей. Чувствовалось, что Диана еще не привыкла к этому», — вспоминает Адам Рассел.

Самая большая роскошь, о которой она мечтала, — расслабиться перед телевизором, смакуя тост с запеченной фасолью. «Так я представляю себе райскую жизнь», — поведала Диана своему собеседнику. Что касается изменений в ее общественном статусе, то прежде всего бросалась в глаза фигура телохранителя из Скотленд-Ярда, маячившая за соседним столиком. Диана далеко не сразу привыкла к тому, что у нее появилась вторая тень. Постоянное присутствие вооруженного полицейского служило самым веским напоминанием, что она больше не принадлежит самой себе. Подумать только: когда-то она могла включить на полную мощность магнитофон и наслаждаться звуками любимой музыки, путешествуя в полном одиночестве на своей машине. Теперь ежеминутно приходилось считаться с желаниями и настроением постоянного спутника.

В первое время Диана позволяла себе по вечерам прокатиться с ветерком, оставив дома заботливого «опекуна». Во время одной из таких прогулок по лондонским улицам за ее автомобилем увязались на машине несколько разгоряченных молодых арабов. Теперь принцесса предпочитает ездить к южному побережью, где можно подставить лицо свежему морскому ветру, почувствовать, как он перебирает волосы. Диана любит отдыхать у воды, на берегах реки Ди или у моря.

Присутствие вооруженного телохранителя служило постоянным напоминанием о невидимой грани, которая пролегла между Дианой и простыми смертными. Это напоминало о том, что в любой момент она может стать жертвой анонимного террориста или невесть откуда взявшегося психопата.