Вскоре после «боевого крещения» на горизонте появились новые проблемы. Принц Уэльский с супругой получили приглашение от правительства Австралии посетить страну с официальным визитом. Принц Уильям еще не начал ходить, и в газетах было много споров: как это Диане удалось уговорить королеву отпустить малыша в дальнюю дорогу. Однако королева тут была вообще ни при чем. Дело в том, что премьер-министр Австралии Малькольм Фрезер сам проявил инициативу и послал письмо, в котором заверил молодых родителей, что вполне понимает их проблемы и потому предлагает взять маленького сына с собой. До этого письма они уже практически смирились с мыслью, что придется оставить сына дома на четыре недели. Благодаря предупредительности Фрезера, принц и принцесса смогли продлить австралийское турне еще на две недели и посетили Новую Зеландию.

Во время визита принц Уильям вместе с няней Барбарой Барнз находились в обширном поместье под надежной защитой специально отобранных телохранителей. Хотя родители виделись с сыном лишь во время недолгих перерывов в предельно насыщенной программе, Диана была рада и этому. Кроме того, каждое свидание служило благодарной темой для разговоров: родители с радостью замечали, как он растет, меняется, и потом долго вспоминали и обсуждали эти изменения.

Австралийское турне стало для Дианы экзаменом на выносливость. Принца и принцессу встречали так горячо, с таким воодушевлением, с каким ей впоследствии редко приходилось сталкиваться. Из 17 миллионов жителей страны около одного миллиона наиболее ярых почитателей переезжали из города в город по всему маршруту следования высоких гостей. Восторг толпы граничил иногда с истерией. В Бризбейне ажиотаж достиг точки кипения. Трехсоттысячная толпа заполнила центр города, и достаточно было привести в движение эту массу, чтобы люди передавили друг друга. Ни сам принц, ни его придворные никогда еще не видели такого восторженного приема.

Первые дни было особенно трудно: изматывающие перелеты, нервное напряжение, приступы булимии… После первого официального посещения авиационного училища Элис-Спрингз-Скул Диана разрыдалась, оставшись наедине со своей придворной дамой Анной Бекуит-Смит. Ей так хотелось увидеть Уильяма, хотелось домой, хотелось бежать куда глаза глядят, лишь бы подальше от этого места. Даже Анна, зрелая 29-летняя женщина, была совершенно разбитой. Сама Диана чувствовала себя как ребенок, которого учат плавать, бросив в воду на большой глубине: либо плыви, либо пойдешь ко дну. Она поднатужилась и — выплыла.

Диана, естественно, смотрела на мужа, как на советчика и руководителя, однако, реакция общественности и средств массовой информации отнюдь не способствовала взаимопониманию между супругами. Как и в Уэльсе, толпы собравшихся на улице не скрывали разочарования, если принц Чарльз выходил на прогулку без жены. Ее фотографии не сходили с первых страниц газет и журнальных обложек. Чарльзу ничего не оставалось, как подбирать букеты, брошенные к ее ногам. То же самое было, когда они ездили с трехнедельным визитом в Канаду в том же году. Один из бывших придворных принца Чарльза комментировал это следующим образом: «Он никак не ожидал подобной реакции. В конце концов, именно он был принцем Уэльским. Он выходил из машины — и толпа стонала от разочарования. Это не могло не задевать его самолюбия и в конце концов он стал ревновать. Со временем их поездки вдвоем стали походить на совместные турне двух конкурирующих поп-звезд. Увы, дух соперничества в немалой степени способствовал тому, что в настоящее время они участвуют в официальных мероприятиях порознь».

На людях принц Чарльз не показывал виду, что его раздражает падение его популярности, но с глазу на глаз он не скрывал своих претензий к жене. Не кривя душой, она говорила в свое оправдание, что вовсе не жаждет шумной славы, наоборот, внимание средств массовой информации постоянно отравляет ей жизнь. В самом деле, природа хронического заболевания, которым страдала Диана, непосредственно связана с самооценкой, с отвращением к своей внешности — поэтому ежедневно видеть свое многократно тиражированное изображение на журнальных обложках не доставляло ей никакой радости.