Я слышу голоса. Прижимаюсь к стене. В дверном проеме — тени; один из голосов принадлежит Стефану-Ловцу.

— Они не проснутся до завтрашнего утра. Просто проследи, чтобы они не задохнулись собственными соплями… И перед разгрузкой выйди на связь с ним, объясни ситуацию.

— Вы мне гарантируете мои пакеты? — дребезжащим голоском спрашивает женщина. — Завтра мне надо пять…

— Гарантия бывает только на кладбище, — говорит Стефан, и я слышу, как он усмехается. — Это очень ценный груз, чрезвычайно ценный, повышенной энергоемкости. Если ты справишься, можешь рассчитывать и на шесть.

— Я справлюсь!

— Не думаю, — говорю я и останавливаюсь в дверном проеме.

Передо мной — посадочная станция. Я отлично ее помню. Здесь нам выдавали пайки на дорогу и матрасы, чтобы спать. В полной готовности стоит вагон канатки, тот самый, на котором ехала я. У двери в кабину — Стефан и щуплая женщина-погонщик в сером поношенном платье.

Расстояние между нами — всего несколько шагов. Рычажки обоих разрядников повернуты на максимум. Я не смогу промахнуться, даже если захочу. И Стефан это понимает.

— Здравствуй, Лана, — говорит он ровно, чуть прищурившись. — Я знал, что ты придешь.

И в этот момент я чувствую ледяное дыхание в затылок. Дыхание смерти.

Не мысль, не предчувствие, даже не интуиция — чутье дикого зверя заставляет метнуться в сторону, и страшный удар, который должен был раскроить мне череп, проходит вскользь. И все равно я падаю, почти теряя сознание.

— Прыткая стерва, — говорит Стефан. — Добей ее.

Я перекатываюсь, и приклад разрядника выбивает искры в том месте, где только что была моя голова. Перекатываюсь еще раз: мой противник не дает себе труда сменить ритм.

— Пуск машина! — кричит Стефан, и я слышу скрип каретки на крыше вагона. — Да пристрели ты ее наконец!

Снова холод в затылке. Я тянусь к одному разряднику — Стефан пытается наступить мне на руку, но я, обманув его, подхватываю с пола другой. Стреляю почти вслепую — с пола, вверх. И одновременно стреляет мой убийца. Наверное, прежде никому в голову не приходило выстрелить из двух разрядников — одновременно — друг другу в упор. Белые разряды сталкиваются. Гремит взрыв. Моего противника отшвыривает далеко назад и прикладывает о стену. Стефана взрывной волной сбивает с ног. Меня осыпает горячими искрами и волочит спиной по бетону, но сознания я не теряю и с ритма не сбиваюсь.

Вагон уже отходит от платформы; еще раз перекатившись, вскакиваю на ноги. Подхватываю упавший барабан и, прихватив разрядник, перепрыгиваю на подножку.

Женщина-погонщица смотрит на меня. Губы трясутся.

— Выходи, — говорю я. — Пристрелю.

Она выскакивает на платформу в последний момент. Мои враги тяжело ворочаются, приходя в себя. Вагон отъезжает, платформа затягивается туманом. Я стою, подняв разрядник, на случай, если кто-то захочет выстрелить мне вслед…

Вижу, как Стефан с трудом поднимается. Издевательски машет мне рукой.

Они все здесь. Лежат, завернутые в матрасы, как в коконы. Лица желтые. Мне становится страшно.

— Алекс, просыпайся!

Никакой реакции. Глаза закатились под лоб.

— Мавр! Маврикий-Стах!

Он спит. Спит Перепелка, спят мальчик и девочка. Спит Лешка, запрокинув большую круглую голову. Спит Лифтер.

Перебираюсь в кабину, но там, конечно, нет никаких рычагов, никакой возможности управлять вагоном. Через люк в потолке выбираюсь на крышу.