Постепенно мысль о смерти начальника заглушалась более насущной проблемой: как бы самим не сыграть в ящик. По мере того, как спасение все не приходило и не приходило, наружу стали выползать застарелые неприязни и конфликты: Ася вечно выясняла отношения с Гагариной, Санька нападала на Серегу, Сальери давил всем на психику мрачными прогнозами…

Какое-то время народ надеялся, что, может, Костик как-нибудь найдет выход из сложившейся ситуации. С него не спускали глаз, следили за каждым шагом… Но он и не думал стремиться к цивилизации. Ему и тут было хорошо. Совершив набег на общественную кухню, он изъял кое-какую посуду и продукты и теперь преспокойненько загорал, купался в море и веселился, глядя на несчастных археологов внизу.

…У Саньки было препоганейшее настроение: у нее кончились сигареты. И в основном из-за того, что у Андрюшки они кончились еще раньше, и ей пришлось сердобольно с ним делиться. Доев свою обеденную порцию, она ожесточенно выскребала еду со дна миски и думала о том, что в скором времени узнает, что такое голодный бунт. Похоже, всех остальных занимали те же самые безрадостные мысли.

— Достоверно известно, что человек может прожить без еды… э-э… тридцать дней, — как-то уныло сказал Мухин сидящему на агоре народу. — А за тридцать дней нас кто-нибудь найдет.

— Достоверно известно, что ты дурак, Мухин! — тут же отозвался Сальери. — Ты тридцать дней точно не выживешь. В тебе мало питательных веществ. По-моему, здесь есть шансы только у меня и у Каши — мы с ним упитанные и можем долго голодать за счет внутренней энергии. А вы все помрете!

Археологи восприняли слова Сальери очень плохо.

— Хрена собачьего! — заголосила Рая. — Я тебя еще на сто мильёнов лет переживу!

— И я переживу! — тут же подхватила Санька.

И быть бы Сальери битому, если бы вдруг все не почуяли аромат чего-то очень знакомого и любимого. Головы как одна задрались вверх, ноздри затрепетали…

От костра Костика поднимался дымок. Он что-то варил в своем чайнике, и, судя по запаху, это «что-то» было очень вкусным и рыбным.

— Откуда он раздобыл здесь еду? — проронила удивленно Гагарина.

Глаза ее голодно блестели, слюнки грозили поддаться рефлексу Павлова.

— Наверное поймал, — предположила Алена.

— А как? У него что, удочки есть?

— Откуда я знаю?!

И никто не знал. С высоты Костик уже давно заметил пристальное внимание к своей персоне и решил чуть-чуть поупиваться местью.

— Эй вы! — крикнул он весело. — Что, лопать охота?

Народ безмолвствовал. Каждый ненавидел подлого Костика всем сердцем, но что можно было поделать?

— Слушайте, — торопливо зашептала Алена, поглядывая на него из-под руки, — мы должны узнать, где он берет еду. Потом мы как-нибудь с ним справимся, что-нибудь придумаем… В конце концов нас родственники хватятся и пришлют за нами, а пока главное — не протянуть ноги. Придет помощь — мы его схватим… А сейчас…

— Ты что, предлагаешь пойти к нему на поклон? — в негодовании спросил Серега. — Он же убийца! Он нас всех отравит!

Саньке из принципа очень хотелось ему возразить, но она была как назло с ним согласна. Зато возразила Алена:

— Не отравит! Я буду готовить на всех, и ему всегда будет доставаться первая миска.

— Это унизительно! — не унимался Сергей.

Но Алена уже все для себя решила:

— У меня ребенок, и я не могу рисковать его жизнью.