Дым тек по легким, колеса стучали, и за спиной была масса приключений, если считать приключениями неприятности, о которых смешно рассказывать подружкам-парикмахершам. Но все было не так, как надо, абсолютно не так! Отпуск надежд не оправдал, а от этого хотелось злиться и беситься. И совершенно в духе своего настроения Санька изо всех сил пнула расхлябанную дверь, ведущую в вагон.

— Елы-палы!!! — взвыл с другой стороны Андрюшкин голос.

Санька рванула ручку на себя. Андрюха стоял перед туалетом и изо всех сил тряс прищемленными пальцами.

— С ума сошла?! — рявкнул он зло. — Я к ней иду, а она меня — вон чего!

Санька хотела было устыдится, но потом передумала.

— Так тебе и надо! — заявила она, удаляясь обратно в тамбур. — Из-за тебя все мои нервы измотаны!

— По поводу Пал Палыча, что ли? — изумился Андрюшка, протискиваясь вслед за ней в узкую дверь.

— Нет! Из-за того, что ты проходимец и разгильдяй!

Андрюшка довольно осклабился.

— А-а, а то я уж думал, что ты на меня обиделась.

— А я и обиделась!

— На что?

— На то, что ты проворонил все! Все сокровища! Это ж не голова, а тумбочка должна быть!

— Ну и ты, согласись, проворонила. Все виноваты.

— Эх, ты! — сказала Санька уже более миролюбиво. — А еще охранник! Ладно уж, ничего не поделаешь… Хотя мне бы до смерти хотелось иметь ту подвеску с камушком. Она так мне шла. Все бы просто упали от зависти!

Андрюшка счастливо заулыбался.

— Эту, что ли? — достал он вдруг из кармана Санькину мечту.

— Ой! — только и смогла произнести она.

Санька растерянно хлопала глазами, опять отчаянно борясь с двумя взаимоисключающими желаниями: повиснуть у этого негодяя на шее и врезать ему по роже. Но тут Андрюшка разрешил все ее сомнения: выкинул у нее сигарету и, подставив губы, велел:

— На, благодари!

г. Нижний Новгород

2000 г.

ПОСЛЕСЛОВИЕ, НАПИСАННОЕ АВТОРАМИ НА ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ

Дорогой читатель, ты наверняка не забыл свои школьные уроки литературы. Помнишь, как тебя мучили всякими снами Веры Павловны и мотивами рябины и огня в творчестве Марины Цветаевой… А хуже всего было то, что по прочтении очередного произведения у тебя складывалось одно мнение, а у твоего учителя — совершенно иное, согласованное с РОНО и с Великими Критиками Великой Русской Литературы. Страдал же от этого ученик, то есть ты. И ставили тебе «два» за то, что ты считал Катерину из «Грозы» дурой, и «три с минусом» за то, что в «Мастере и Маргарите» тебе больше всего нравился кот Бегемот.

Самое-то интересное состоит в том, что ни один писатель, создавая свою книгу, не желал никому зла. Ему и в голову не могло прийти, что когда-нибудь, лет через сто, по его произведениям будут мучаться несчастные учащиеся общеобразовательных школ. Но факт остается фактом: раз Гоголь попал в Классики, то его «Мертвые души» волей-неволей становятся настоящим издевательством для несчастной молодежи. А все из-за чего? Из-за того, что Николай Васильевич не потрудился сразу объяснить, что он хотел сказать в своих произведениях, какой тайный смысл в них заложил, как надо понимать его тему «маленького человека», «хлестаковщины» и т. д., и т. п.

Понятно, что если бы каждый Великий Писатель разъяснял свои книги, то тогда филологам нечего было бы изучать и не по чему было бы кропать свои кандидатские и докторские диссертации. Но ведь филологов мало, а в школе учатся все…

Конечно, с нашей стороны совершенно нескромно думать, что «Рыбу в чайнике» и «Дикую морковку» когда-либо будут изучать на уроках литературы… (Не дай Бог! Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить!) Но ведь никто из Классиков тоже на это не надеялся, просто сочинял себе и сочинял… Поэтому мы НА ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ решили облегчить жизнь будущим поколениям школьников и написать ответы на основные вопросы по своему творчеству, чтобы уж потом не было никаких кривотолков и ложных исканий.