– Зачем? – почему то это испугало Рогнеду больше, чем весть о том, что кто то покушался на её жизнь.

– Кто то пытался тебя убить. Разве ты не хочешь найти преступника?

Рогнеде показалось, что во взгляде Аньяны мелькнула тень подозрения.

– Хорошо, – поспешила ответить Рогнеда. Если не согласится она, то Сокола, наверняка, потребует царь. – Но мы можем пока сохранить истинную причину случившегося в тайне?

Пусть Рогнеде и отшибло память, дурой она не была. Лишняя болтовня может спугнуть убийцу, и он заляжет на дно. Пусть лучше думает, что настолько хорош, что несмотря на то, что Рогнеда выжила, никто ни о чём не догадался.

Аньяна, похоже, думала о том же.

– Скажу царю, что ты что то напутала с чарами и потому случайно лишилась памяти. Будем надеяться, что это заставит твоего убийцу вылезти из норы и попробовать снова.

Глава 2. Птицы воспоминаний

Её зовут Рогнеда. Она невеста царя. И она должна уметь плести чары. Рогнеда хваталась за эти обрывки фактов, за ниточки, что терялись в тумане, в надежде вытянуть из него воспоминания. Но туман не поддавался. Он словно глумился, сгущаясь в тех местах, куда Рогнеда пыталась заглянуть.

Царь заходил в покои дважды, но Рогнеда притворялась спящей. Радомир гладил её по волосам, поправлял одеяло и уходил. Он казался заботливым и добрым человеком, возможно, он действительно её любил. Но Рогнеда не могла отыскать в себе и каплю взаимности или других нежных чувств. По правде говоря, она сомневалась, что вообще испытывала их к кому нибудь.

Дарен считал её злодейкой. Его зелёные глаза – точь в точь, как у отца, – смотрели на Рогнеду с неприязнью. Аньяна сказала, что Рогнеда практиковала тёмные чары.

«Я, правда, плохой человек?»

Рогнеда закрыла глаза, пытаясь отыскать в себе ответ на этот вопрос, но ничего не нашла. Внутри было тихо.

– Плохой человек, – она прокатила эти слова по языку, коснулась губами и проглотила вместе со вдохом. Слова канули в неё и пропали, не вызвав никаких эмоций. Рогнеда понимала их значение, пыталась представить, как ей это говорят – громко, в лицо, показывая пальцем, возможно, даже метко швыряя каким нибудь не очень свежим овощем в лицо. Помидором, да, пусть это будет помидор. Он бы пах кисло и холодом стекал по коже, а шум чужих голосов бы раздражал. Холод и раздражение – вот и всё, что она смогла отыскать в себе.

Солнечные лучи выскользнули из окна, и комнату наполнили вечерние сумерки. Рогнеда спустила ноги с постели, и уставилась на белые стопы с короткими, почти детскими пальцами. Вытянула ногу перед собой и растопырила пальцы. Что ж, по крайней мере тело всё ещё подчинялось. Это ощущение контроля, пусть и такого мало мальского, как контроль над собственным телом, вернуло ей подобие уверенности.

Рогнеда спрыгнула с постели. Если она невеста царя, то должна часто бывать в Царских Палатах. Вдруг что то здесь поможет её вспомнить.

В коридоре было пусто и тихо. Каменный пол холодил стопы. Из окна виднелся затянутый туманом город. Среди красных крыш невысоких домов возвышались три башни. Их шпили терялись тумане, но Рогнеда знала, что на них расположились три золотые птицы: Ворон, Сокол и Журавль. Это были башни гарнизона Вольской Гвардии. А Рогнеда смотрела на Даргород – столицу Вольского царства. А вон там – она перевела взгляд на проплешину среди крыш, неподалёку от реки, что раскалывала город на две части – городской рынок. Кажется, Рогнеда не любила на нем бывать из за криков зазывал, обилия карманников и попрошаек.

Туман в голове недовольно всколыхнулся, и виски сдавило – он не хотел уступать.