— Ты что-то говорила о принуждении, любовь моя? Мне кажется, что твое собственное тепло вызывает эту восхитительную влажность, а вовсе не жаркая погода.

— Это ровно ничего не значит, — О?

— С Лорел ты делал то же самое?

— Нет. Вот уже целых десять лет, — непринужденно ответил он.

— Я не верю! Если бы я не появилась в саду, ты бы…

Брент прервал ее тираду, накрыв своим ртом губы Байрони.

Она смутно поняла, что начинает отвечать на его ласки.

Нет, не хочу! Черт бы его взял, не хочу!

Брент увидел решимость в ее глазах и глубоко вздохнул. Но продолжал гладить и ласкать ее.

— Не противься самой себе, — проговорил он, приподнялся между ее раздвинутыми ногами и вошел в нее. Она была такой теплой и так плотно его обхватила, что он стал лихорадочно искать какую-нибудь мысль, способную как-то его отвлечь. Но желание охладила сама Байрони. Она лежала под ним застывшая и неподатливая.

— Байрони, — прошептал он, замерев над нею, — прекрати.

Она отвернула лицо, не сознавая, что ее бедра поднимались навстречу ему. Она слышала рычание, рождавшееся где-то глубоко в его горле, и чувствовала напряжение могучего тела Брента. Всякие ощущения постепенно исчезли, она плотно сжала губы.

У нее возникло странное чувство некой отдельности от него. Оно показалось ей отвратительным. Он лежал поверх нее во всю длину своего тела, у самого уха она слышала прерывистое дыхание и чувствовала, как громыхало его сердце.

— Ты животное, — проговорила она. — Я не прощу тебе этого, Брент.

Он поднял голову и посмотрел ей в глаза.

— А ты упрямая ведьма, Байрони. Будь женщины так же просты и прямолинейны, как мужчины, я знал бы, как обращаться с вами. Ты же понимаешь, что сама себя мучаешь. Ты упряма? Ну и радуйся этому. А теперь, моя дорогая, извини. У меня слишком много дел. Разумеется, не столько, чтобы я упустил возможность такого очаровательного развлечения.

Брент перекатился с нее на бок и поднялся на ноги.

Байрони закрыла глаза.

— Ты в полной готовности для того, чтобы ублажить между делом Лорел, — бесцветным голосом произнесла она.

— Я не вызываю доверия, — вздохнул Брент. — Знаешь, так многое зависит от женщины и от ее опыта.

Но ты этого не знаешь, разве я не прав?

Байрони перевернулась на живот.

Брент принялся было говорить что-то примирительное, но подумал, что сначала надо поговорить с Лорел. Узнать, почему она просила поцеловать ее, зная, что за ними наблюдала Байрони.

— У вас, разумеется, нет никаких причин считать себя одинокой, — с иронией возразил он. — Дрю говорил, что к вам принюхиваются все мужчины в округе.

— Это верно, — честно признала она, отходя от Брента. — Но они, видите ли, ждут, как вы распорядитесь Уэйкхерстом.

— И которого же из них вы готовы принять?

— Если вы уедете отсюда, не оставив меня без гроша, полагаю, это будет Сэмюэль Симпсон. — Лорел чуть нахмурилась. — Правда, у него двое детей от первой жены. Оба мальчики, но гораздо моложе, чем были вы, — добавила она, бросив на него взгляд темных миндалевидных глаз.

— Ну слава Богу, — заметил Брент. — Я не оставлю вас без гроша, Лорел. Делайте что хотите с Симпсоном. Кстати, Лорел, я уезжаю. В этом отношении у меня не было больших сомнений. Ваша игра — нет, не отрицайте, пожалуйста, — не имела значения. Оказывается, я искренне люблю свою жену. Похоже, теперь я ее довел почти до безумия, но, — он пожал плечами, — с Байрони не приходится скучать.