— Врешь! Как же ты собралась переправлять пленных? «Мясо» — вы ведь их так называете? Между прочим, это — люди.

— Ой, вот только мораль мне читать не надо, ладно? За нами должны явиться… не знаю даже, когда… честно не знаю. Может быть, уже на той неделе, а может — летом. Как карта ляжет, мне главное — быть здесь с товаром.

— Зачем ты вообще в Орду… в татары ездила?

— А надо было. Дела кое-какие прояснить. Этот гад Эльчи-бей, видишь ли, совсем нас подмял — наши забили стрелку, перетереть, прояснить вопросы.

— Ну и как, перетерли успешно?

— Вполне.

— Значит, следующую «дыру» на Волге ожидаете? Где-то в районе Астрахани?

Вот тут Алия по-настоящему испугалась, дернулась:

— Откуда ты знаешь?

— Ты ж сама говорила — я пронырливый. Догадался. Иначе с чего бы тебе тысячи верст киселя хлебать? Кстати, поделись — откуда ты знаешь, где следующая «дыра» возникнет?

— Сказали.

— Кто?

— Есть люди. Не здесь.

— На той стороне, значит. Ладно, возьму тебя с собой, показывай, где браслеты. Или парням отдам. Позабавятся они с тобой, а потом продадут в рабство. Куда-нибудь за Иртыш. Или — в Кафу, там извращенцев много. Вот и выбирай. Думаю, уж лучше под следствием. Пойдешь на сотрудничество со следствием, много особенно не дадут, отсидишь свое — выйдешь. Наверняка и денежки уже где-то припрятаны… Ну, что ты так смотришь? Не прав? Прав. И ты это знаешь. И очень хорошо понимаешь — лучше три, пять, да хоть десять лет отсидеть — зато потом выйти, чем остаться здесь… не туристом, а навсегда. Навсегда! Подельники твои искать тебя не будут — оно им надо? Не так уж ты и нужна. Да и в деле, скорее всего, оказалась случайно… ведь так?

— Умный… Давай, зови мальчишку.

— Вот и молодец, вот и умница. Значит, вместе домой пойдем… Браслетик где?

— За юртой, у коновязи, в кусточках.

— Вот прямо так?!

— А чего стекло прятать?

Ратников вышел на улицу, щурясь от яркого солнца. Подмигнув Артему, посмотрел на убитых вражеских воинов со стрелами в груди.

— Вах, Мисаиле!

— Уриу! Как ты, брат?

— Славно. Весна!

Действительно — весна, кто бы спорил? Свежая зеленая травка, молодая листва, небесная просинь… и море! И желтый песочек пляжа…

— Один ушел, — вытерев о траву окровавленную саблю, доложил Утчигин.

— Кривоногий? Тот, что стерег пленников?

— Нет. Окунь. Повезло… Кривоногий… стерег пленников? — парни озабоченно переглянулись. — Выходит, ушли двое.

— Черт с ними, — обнаружив в кустах у коновязи синенький стеклянный браслетик, Ратников тряхнул головой. — Не думаю, чтоб они осмелились напасть на кочевье. Ладно… Давайте прощаться, друзья!

— Ты уходишь? Вот прямо сейчас?

— Да. Мне нужно спешить, братцы. Сегодня с рыбаками до Кафы, а там…

— И что? — обиженно похлопал глазами Утчигин. — Даже у костерка напоследок не посидим, не попируем?

— Почему же не посидим? — Михаил задумчиво почесал бородку. — Сгоняйте-ка пока на охоту, парни!

— О! Это мы мигом. А с рабами что делать?

— Возьмите в кочевье… только не в рабы, в работники, слуги. И если кто-то из них захочет вернуться домой…

— Мы поняли тебя, брат.