Тила просидела в классной комнате до половины одиннадцатого – на тот случай, если она вдруг понадобится, потом легла спать. Перед сном решила почитать книгу, найденную в одном из многочисленных книжных шкафов. Может, это издание несколько веков назад читала гувернантка ее прадеду. История о рыцарях и их похождениях целиком захватила ее, и она зачиталась до поздней ночи. И сейчас все еще чувствовала их присутствие.

Взглянув на часы, она не поверила своим глазам: была всего лишь половина седьмого. Но солнце уже заливало сад ярким светом, и неожиданно Тила почувствовала непреодолимое желание прокатиться на Кингфишере. Она пересекла коридор и вошла в классную комнату. К ее удивлению, у окна стояла Мэри-Ли.

– Ты так рано! – воскликнула Тила, – Я думала, после долгого вчерашнего путешествия ты будешь крепко спать до полудня.

– Я совсем не устала и хочу кататься на лошади, – заявила Мэри-Ли.

Тиле внезапно пришла в голову счастливая идея.

– Пойдем на конюшню, – предложила она. – И может быть, ты захочешь прогуляться перед завтраком.

Девочка подпрыгнула от радости.

– Пойдемте, пойдемте, я очень, очень хочу!

Они быстро зашагали, но вдруг Тила остановилась.

– Интересно, а есть ли там пони для тебя?

Она подумала, что Роби мог забыть о маленькой лошадке для ребенка.

И тут Мэри-Ли заливисто рассмеялась.

– Дома я всегда езжу на больших лошадях с папиного ранчо. Он говорит, пони мне не подходят.

Тиле показалось странным, что ребенку, которому нет еще и восьми, это разрешено. Хотя она слышала, что в Америке дети владельцев ранчо начинают ездить верхом почти сразу после того, как научатся ходить.

Тила позвала Эмили, и та искренне поразилась, узнав, что они уже встали.

– Я собиралась принести вам завтрак в половине девятого, – в недоумении произнесла она.

– Мы вернемся к этому времени, – пообещала Тила.

Пока Эмили помогала Мэри-Ли одеваться, она побежала к себе в комнату, чтобы найти свой костюм для верховой езды. Это была единственная вещь из ее гардероба, которую не пришлось покупать, так как она принадлежала когда-то ее матери. В тот период жизни, когда леди Ставерли бредила охотой, она одевалась у лучших лондонских портных, и костюм, который теперь собиралась надеть ее дочь, был необыкновенно красив и моден по тем временам. Повзрослев, Тила вполне могла носить его, но она не видела необходимости в том, чтобы надевать такую роскошь для прогулок на Кингфишере. Как правило, поблизости никого не было, и она предпочитала кататься в своих повседневных платьях.

Так уж повелось, что она запрягала Кингфишера с самого утра и он послушно бродил за ней, пока она срезала цветы в саду или убирала листья. В любой момент она могла вскочить на коня и уехать прочь из Ставерли, что обычно и делала.

«Но вот сейчас, – подумала Тила, – наступило время, когда я должна облачиться в этот костюм».

Под него она надела тонкую муслиновую блузку. Костюм плотно облегал ее стройную фигурку. Посмотрев на себя в зеркало, Тила отметила, что очень даже неплохо в нем смотрится, хотя, конечно же, сейчас такие костюмы уже не в моде.

«Ничего, – успокоила она себя, – большего от гувернантки и не ждут».

С этими мыслями она прошла в классную комнату, где ее уже ждала Мэри-Ли. Девочка была в хорошеньком светлом костюме; юбочка представляла собой широкие брюки.

«Наверное, это правильно, раз такая малышка ездит на большой лошади.