Но что бы ни говорили исследователи о сверхвключенности президента Ф. Рузвельта во внутренние дела, им никогда не удастся нарисовать портрет президента-изоляциониста. Рузвельт не был таковым ни по воспитанию, ни по образованию, ни по убеждениям. И, главное, в нем всегда жил политик вильсоновской эпохи. Тогда, в 1917 - 1919 годы Америке не удалось возглавить мировое сообщество: определенные материальные предпосылки для этого существовали, но подвела, полагал Рузвельт, дипломатия. Она не была гибкой, она не предусмотрела англо-французского сближения после войны, она не сумела расколоть союзников, не смогла сыграть на противоречиях победителей и побежденных, не использовала фактор общности западных держав перед Октябрьской революцией в России. Возможность для Америки взойти на командные высоты была "отодвинута" изоляционистской буржуазией, боящейся в погоне за большим потерять имеющееся - зону влияния в Западном полушарии. Нового шанса попытаться возглавить мировое развитие на горизонте видно не было. Но этот шанс, полагал неистребимый оптимист Рузвельт, появится, и пока следовало исподволь готовиться к его приходу. Нужно было начинать с урегулирования отношений с недавними союзниками - Англией и Францией. Сохранение противоречий грозило увековечить изоляцию США. Для Франклина Рузвельта, как и для его идейного предшественника - Вудро Вильсона, путь к мировому возвышению пролегал уже в самом своем начале через укрепление связей с Англией. Метрополия крупнейшей в мире колониальной империи явно распыляла силы. Одновременно укреплять свои позиции в Африке, Индии, на границе Индийского и Тихого океанов и в Австралии Лондон уже не мог. Рах Britannica отживал уже в силу падения индустриального могущества метрополии, роста национально-освободительной борьбы колоний, укрепления доминионов, ожесточения соперников. Помочь Британии и одновременно начать процесс ее замещения на всех континентах - вот дорога, которой пошел Ф. Рузвельт еще тогда, когда разворачивалась предвыборная президентская баталия. Летом 1932 года он демонстративно заявил в интервью английскому журналисту, что, если Британия и Соединенные Штаты смогут достичь "полной идентичности своих политических и экономических интересов, они завладеют полным руководством в мире". ФДР сказал, что он готов вступить в личные контакты с английскими лидерами. И это были не просто слова. В октябре того же года, за месяц до выборов, он проинформировал английского премьер-министра Р. Макдональда, что готов встретиться с ним в период между избранием и принятием присяги. Всеобщее ожесточение, охватившее капиталистический мир в ходе кризиса 1929 - 1933 годов, стремление соперников отгородить тарифами свою зону влияния в поисках выхода из всемирной депрессии осложнило задачу Рузвельта. Он не поехал, как предполагал, в Европу между ноябрем 1932 и мартом 1933 года. Напомним, что в этот зловещий промежуток Гитлер стал канцлером Германского рейха, и ситуация в Европе приобрела новое измерение. Да и глубина американского кризиса пока связывала руки президенту.

Через четыре дня после победы на выборах Ф. Рузвельт был приглашен в Белый дом к побежденному президенту Гуверу. Проблемы военных долгов и экономического урегулирования возглавляли список наиболее неотложных международных проблем. К этому времени уже определились два главных советника нового президента в международных вопросах. Это были молодые и новые для высшего политического эшелона лица, два профессора сорокашестилетний Реймонд Моли и сорокадвухлетний Рексфорд Тагвел. Оба представляли интеллектуальную опору прежнего губернатора Нью-Йорка Колумбийский университет, оба олицетворяли опору нового президента на цвет интеллигенции.